Побег из Фестунг Бреслау
Шрифт:
– Хмм…
– Извращенцы! – Рита повернула свое кресло боком к экрану. – Так что сказал Боу? Я узнаю наконец?
Холмс потянулся за закусками. Ему декадентский настрой крепости Бреслау нравился все сильнее. Hannibal ante portas ("Ганнибал у ворот!"). Вот это следовало почувствовать всем своим существом. Удовлетворенный, он заговорил:
– Германская система укрытия сокровищ является практически совершенной. Она состоит из нескольких не сильно связанных одна с другой групп. Вначале имеется подготовительная группа. Она занимается сбором тех вещей, которые необходимо спрятать, довольно часто такая группа состоит из ученых, историков, искусствоведов, банкиров, лиц, которые
– И что они с этими сокровищами делают?
– Пока только собирают. Ценности привозят в определенное место – и все. После них за дело берется группа упаковщиков. Они все размещают в ящиках, составляют протоколы, закрывают ящики – и все. Никто не знает, куда ящики будут направлены. Этим уже занимается группа "Транспорт 1". Она перевозит ящики в контрольную точку и оставляет там.
– И они действительно не знают, что случится с ящиками потом? – спросила Рита.
– Нет. Контрольная группа проверяет содержимое ящиков, составляет протокол и все пломбирует. Оба протокола из различных мест попадают в Берлин, где проверяется, а не пропало ли что-нибудь по дороге. В этот момент группа "Транспорт 2" забирает ящики.
– А они уже понятия не имеют, что в этих ящиках находится, правда?
– Да. Они доставляют посылку в только лишь себе известное место, и обо всем забывают. С тех пор никто не знает, что находится в ящиках, и что должно с ними случиться. Грузы бродят по округе в качестве специальных транспортов, пока не попадут к соответственному получателю – группе СС, которая эти грузы прячет. Если они польуются услугами пленников из концлагерей, эти заключенные живыми уже не возвращаются.
– Теоретически, такой командир из СС мог бы чего-нибудь своровать.
– И даже не теоретически. Но у него имеется серьезная проблема. Его собственный отряд состоит из фанатиков. Во-вторых, он не знает, что находится в ящиках. То ли там золото, то ли секретные документы, то ли исторические памятки, к примеру, литургические одеяния многовековой давности (и вот что он с ними мог бы сделать) или даже оружие для будущих немецких партизан, которые должны начать действовать после того, как в этом месте прокатится фронт.
– Нуда, и вправду дилемма, - буркнул Шильке. – Открывает он сворованный ящик, а там несколько фаустпатронов и пулеметы для вервольфов [51] .
51
Вервольф (нем. Werwolf — волк-оборотень) — немецкое ополчение для ведения партизанской войны в тылу наступающих войск противника, созданное в самом конце Второй мировой войны. Оно также было задействовано при обороне городов. Формировалось по типу Фольксштурма из стариков и подростков в возрасте 14—16 лет. Ополченцы проходили краткий курс начальной военной подготовки, оказания медицинской помощи, использованию местности для ведения боевых действий, диверсионной тактике ведения боевых действий. Официально были упразднены и распущены преемником Гитлера Карлом Дёницем. – Из Википедии
– Или старинные стихари, - прибавила Рита. – И при этом еще ужасно рискуя головой.
– Вот именно. Так кому было бы выгодно убить членов одной из групп?
– А из какой группы были убитые.
– Упаковщики.
– Выходит, вторая по очередности группа. Но тут они ничего не выгадают, так как имеется контрольный пункт со вторым протоколом.
– Сходится. Вообще-то, все выглядит так: те, которые знают,
– А те, что находятся на контрольном пункте? – спросил Шильке.
– О них забудь. – Холмс подлил себе кофе. – Представь себе громадный ангар, в котором полтора десятка человек, в окружении эсэсовцев, проверяют ящики, протоколируют, пломбируют и выходят.
– А группа "Транспорт 2"?
– Эти уже не знают, что везут. А кроме того, зачем им было бы убивать кого-то из группы упаковщиков? Что им это даст?
– Тогда я ничего не понимаю, - вздохнул Ватсон. – Никто ничего не знает, но кто-то кого-то убивает, не сообщая причины, с непонятной целью. Только никто из вышеупомянутых не может получить каких-либо выгод из процедуры, которая ему неизвестна. Я правильно это описал?
– Великолепно, мистер доктор.
– Но ведь они же не дураки, а образованные и впечатлительные люди. Они, что, сами станут кого-то пырять ножом, душить и стрелять с бедра?
Теперь дошло до Шильке. Он неожиданно усмехнулся.
– Они кого-то наняли?
– Ну конечно. Если это какие-то службы, они, наверняка, не действовали бы столь глупо. А вот если любители, в чем я их и подозреваю, тогда они наделали массу ошибок и оставили следы.
– Возможно, это и так. – Ватсон почесал подбородок. – Но любителей иногда сложнее выявить, потому что они действуют нешаблонно.
Рита пожала плечами.
– И что из всего этого для нас следует? – спросила она.
– Ничего. Вы с Дитером должны прижать этого своего дружка из преступного мирка.
– Барбеля Штехера? Того худого типа?
– Да. Он должен знать, как можно добраться до заказчиков мокрой работы.
Рита отставила чашку.
– Если все уже знают, что делать, мы можем выключить эту гадость и, наконец-то, уйти отсюда.
Орудия стреляли довольно плотно, но у них имелись конкретные цели на юге и западе города. Здесь, на Франкфуртер Штрассе, можно было ходить еще более-менее спокойно. Только никто не ходил, если не было необходимости. Устраивая свои будничные дела, люди двигались по центру, в основном, бегом, даже тогда, когда не было слышно зловещего рокота самолетов. Лишь на севере и востоке города жизнь шла почти что нормально. Это если сильно акцентировать "почти что". Шильке с Холмсом были единственными в радиусе взгляда.
Наверное, кто-то из советских артиллеристов неправильно рассчитал, поскольку ночью вся батарея выдала залп в этот район. Воронки после фугасных снарядов были четко видны. К большому сожалению, если не считать ям в мостовой, единственным эффектом канонады был небольшой пожар трамвайного вагона, брошенного здесь в тот момент, когда в контактной сети не стало тока. Улица была слишком широкой, чтобы строить здесь баррикаду, так что трамвайчик терпеливо стоял здесь, ожидая своей судьбы. О чудо, после попадания снаряда вагон не опрокинулся, вся передняя часть с постом вагоновожатого и несколькими скамейками оставалась целой.
– Чур, я кондуктор, - Холмс первый вскочил вовнутрь через передние двери и весело заорал: - Приготовить билеты для контроля!
Барбеля Штехера, ждущего на одной из лавок, чуть кондрашка не хватила. Шильке проник в трамвай через громадную дыру, которая когда-то представляла собой заднюю часть транспортного средства.
– А вдруг ты хотел похитить трамвай и сбежать на нем к русским?
– Ну у вас и шуточки, господа, - оттер Штехер лоб платком.
– Не надо так нервничать, а не то сердце не выдержит.