Побег из Лабиринта
Шрифт:
Виктор согласился. Алена, проведя своим пальцем по кривым линиям ладони Виктора, заучено затараторила: «Вот линия любви. Первая любовь тебя заставит страдать. Вторая тебя разочарует. Третья – будет короткая, и непонятно – ты полюбишь, или тебя полюбят. Но ты ни кому не верь. Вроде так говорят. Я ничего не забыла? Вот, еще, будешь счастлив!» – Тут вмешалась в их разговор мать ворожеи. – «Шалунья, Алена, девочка моя, это у тебя не ворожба, а сказки, но я про твою судьбу говорить не буду, по глазам вижу, какую сам сделаешь такой и будет. Положись на удачу. Кто тебя выведет с
Виктор спросил для того, чтобы спросить. Тогда Виктор ждал, что должно было ему открыться наследство.
«Богатым буду?» Она в ответ: «Зачем счастливому человеку богатство!» Тогда его осенило, и вправду, зачем счастливому человеку деньги. Любовь купить можно, а счастья – нет.
Виктор подарил девочке конфету. Она улыбнулась и удивленно спросила: «Откуда ты узнал, что я хочу конфету. Ты что волшебник? Только в столице мало волшебников, там я была детском магазине, игрушек, столько много, но только мне никто не подарил».
На прощанье он протянул еще конфету и сказал, что в ее жизни много еще будет сладкого, что жизнь ее только начинается. Она весело заговорила о себе.
«Ты, Принц, а я твоя Золушка. Ты никогда не грусти, меня мальчишки за косички дергают, я не плачу, и даю им сдачи подзатыльниками. Жаль, что ты мне не брат, мы могли чаще с тобой видеться, как родственники. Я спою тебе песенку: «Жил в городе Таборе, веселый счетовод. Он целый день считает и песенку поет. Живи, пока живется, покуда сердце бьется – нам не о чем тужить!» Последние слова пропели они вместе и рассмеялись. Она тонкими руками обняла его шею и поцеловала его в щеку. Ее детские чувства на миг стали взрослыми, которые рассеялись, без страсти и влечения.
Виктор удивился этому порыву чувств, как в мгновение эта невинная девочка, пробудила у него желание к новой веселой жизни.
Она убежала в свое купе вагона, и через минуту весело напевала другие детские песни, что весело шагать по просторам, и петь лучше хором.
Девочка потом выросла и спела другую песню: «Бухгалтер милый мой бухгалтер. Зато родной, зато весь мой. А счастье будет, если есть в душе покой». Но это произойдет потом в девяностые годы. В те годы открылось Виктору наследство перед самым дефолтом, и тогда в одночасье он остался ни с чем, и без денег. Так и случилось, что не в деньгах – счастье, а в свободе без денег.
Поезд прибыл на городской вокзал, пассажиры покинули вагон. Виктор стоял на привокзальной площади, от которого лежали три проспекта в город.
Он молод! Он любит этот мир, и мир любит его. Он свободен.
По городу были развешены старые выцветавшие плакаты: «По уставу жить, легче родине служить», или «Добросовестный труд на благо общества: кто не работает, тот не ест». На что говорят, что без труда, и рыбку не вынешь из пруда.
В каждом городе есть, где собираются самые несознательные элементы общества, в поисках легкого заработка, так называемые «шабашники», без трудовой книжки. Для не имеющих людей
Виктор пустился в авантюру, представился строителем-каменщиком. Он накануне проштудировал учебник каменщика, а там всё просто, кирпич на кирпич, только клади то тычковым, или ложковым рядом, вот тебе и многоэтажный дом.
К нему пристроили двух биндюжников, так сложилась его бригада. В то время строили двухэтажный универмаг в совхозе. Виктор старательно выкладывал стену, которая выгибалась стиле арт-нуво, как у испанского архитектора Гауди, о котором помощники выслушали большую лекцию. Но когда стена наклонилась, как Пизанская башня, они, конечно, приуныли, и без голосования перевели из мастера в подсобного рабочего. Теперь он до обеда месил раствор и подавал кирпичи.
Это был его не лучший день из университета жизни. Тем не менее туда привозят туристов, и рассказывают о каком-то сибирском архитекторе, который тут жил и творил архитектурные чудеса, имя безвестного мастера пока не известно.
Вечерний город тысячами лампочек домов расцвечивается в ночной мгле, а в песне все поется: «В рабочем поселке все тихо давно. Стоят задремавшие елки. И светится только одно лишь окно в уснувшем рабочем поселке. Но дело тут в том, что приехала к нам хорошая девушка».
В каждой романтической истории появляется девушка мечты. Ничего не понимается дурманящей молодости, когда охватывает юношеское волнение до дрожи в теле с ночной истомой пробуждения плоти.
Расступается таежная тишина. Виктор поднимается в гору и перед ним на вершине, как на ладони, открывается заводской ландшафт города. Только он не видел тут своего предназначения. Виктор был молод, и ему просто хотелось влюбиться.
Есть при расставании даже со случайным спутником ощущение грусти. Утрата еще неосознанного чувства любви со щемящим ощущением упущенности и неповторимости произошедшего. В жизни есть встречи, есть и расставания. Он задал этот когда-то вопрос Милане.
– Что ты хочешь в жизни?
– Выйти замуж, да, создать семью, да, родить ребенка, да, но важнее быть любимой.
– Что такое в жизнь в двадцать лет?
– Это жизнь вроде плавания по океану. Можно стать Робинзоном на забытом острове. Или оказаться на песчаном берегу в пятизвездочном отеле. Потом непременно возвратится из плавания, и построить дом, посадить сад, рассказывая свои истории как приключение.
Диалог закончился прощальным воздушным поцелуем.
Родительский дом, в котором он жил, из детства был огромный, уютный только потому, что в нем присутствовала забота его матери. Он был свет в ее окошке, как всякий сын для матери.
Так случилось через много лет, когда она ослабела от болезни и не могла идти, тогда Виктор взял ее на руки и понес: «Вот, мама, когда-то ты на руках меня носила, теперь я тебя несу». Она тогда ему улыбнулась беззащитной улыбкой ребенка.
Это будет потом, а пока в доме, как всегда уютно и тепло. Самовар электрический на кухонном столе, с выпеченными пирогами.