Побег на Альфу Центавра (сборник)

Шифман Леонид

– Возможно, вы что-то можете добавить? – спросила я.

– Не знаю даже… Все это так странно. Кому понадобилось все это затевать? Да, и зачем?

– Когда вы встречались в последний раз с вашим отцом, понятно, я имею в виду до этого события?

– Я приходила к нему поговорить, это было примерно за неделю до… И, кстати, это было еще до выходки Поля.

– О чем вы говорили? Или это тайна?

– Теперь уже не тайна. Я тогда думала о разводе и о том, чем буду заниматься, когда получу свободу. Я хотела посоветоваться с

отцом. У меня было несколько соображений.

– Какого плана?

– Знаете, я ведь училась, не такая уж я дура, просто, видимо, должно прийти время…

– Я вас понимаю, так о чем все же был разговор?

– Я хотела, чтобы он поговорил со своими бывшими партнерами по бизнесу, мне хотелось попробовать реализовать кое-какие свои идеи, – она явно смутилась, и щеки ее порозовели, – ну, почему я не могу воспользоваться тем, что мой отец работал в этой фирме? Мне ведь не семнадцать лет. Я кое-что понимаю и в жизни, и в бизнесе. Образование у меня вполне приличное. Я ведь не просила бы даже должность с зарплатой. Мне хотелось попробовать себя в деле!

– Где вы говорили с отцом? В министерстве? Или в его доме?

– Сначала в министерстве, а потом мы вместе поехали домой. К нему домой, разумеется.

– Ваш разговор в министерстве мог кто-нибудь слышать?

– В кабинете мы были вдвоем, но это ведь не секретные переговоры, кому это могло быть интересно? Могла, например, слышать наш разговор Джоли, это секретарша отца.

– Вы хорошо ее знаете? Я имею в виду, знаете ли вы о ней что-то, кроме того, что она секретарша вашего отца?

– Немного, иногда мы болтаем, когда мне приходится подождать отца в приемной. Я знаю, что она живет с матерью, что у них собственный коттедж в Сент-Стоуне, что она любит сладости и ужасно страдает из-за необходимости соблюдать диету, что у нее есть молодой человек, который живет в Тотридже, но часто бывает в Сент-Ривере по служебным делам, и тогда они обязательно вместе обедают.

– А она не говорила, где работает этот молодой человек?

– Нет, хотя, возможно, я просто не запомнила.

– Вы уже знаете, зачем ваш отец приехал сюда? – переключила я разговор на тему, более близкую к тому ради чего я сама оказалась в Тотридже.

– Да, как раз обо мне он и хотел поговорить, но место выбрано как-то… В общем, обо всем этом вполне можно было бы поговорить и в Сент-Ривере. Отец сказал, что потом мне все объяснит. Ему действительно еще трудно подолгу говорить. Он быстро устает.

– Скажите, а вы не могли бы организовать для меня возможность поговорить с теми, кто живет в доме вашего отца?

– Это очень просто, я позвоню маме, и она все устроит. Позвонить?

– Да, я могла бы приехать туда уже завтра. Думаю, что сегодня мы здесь все закончим.

– Хорошо, сейчас позвоню.

Если бы меня в тот момент спросили, что руководит моими действиями, о чем это я вдруг догадалась, я вряд ли смогла бы дать достаточно внятный ответ. Было

ощущение, что сейчас я получила какую-то очень важную информацию, что ее нужно додумать и дополнить фактами, но не более того. Кроме того, мелькнула мысль о том, что факты, которые мы получили в отеле, ничем существенным пока не дополнятся. И еще, мне было очень жаль, что я не могу сейчас поговорить с Барри Элиотом. Но тот вопрос, который меня особенно волновал, в конце концов, может задать своему отцу и Берта.

– Берта, вы ведь будете говорить еще с отцом, не правда ли?

– Да, и надеюсь не один раз, ему уже становится лучше, и доктор говорит, что это улучшение носит вполне стабильный характер.

– Спросите его, пожалуйста, кто предложил провести встречу здесь, и почему?

– Вы считаете это важным? – спросила Берта, и в голосе ее прозвучало удивление.

– А вы – нет? – ответила я вопросом на вопрос.

– Не знаю, какие аргументы подталкивают вас к этому вопросу, ведь в Тотридже есть филиал фирмы «Эдем». Кроме того, именно этот филиал наиболее интересен для меня, здесь давно уже не было ничего нового.

– У этого есть причины?

– Как сказать… Филиалом руководит Виллис Гровер, он сторонник консервативных форм ведения дела, это не глупое упрямство – это вполне понятный расчет. Перемены ведь не всегда ведут к улучшению дел. Но именно здесь можно попробовать некоторые новые формы работы с клиентами, я могла бы этим заняться.

– И Гровер не станет против этого возражать?

– Через месяц он уходит в отставку, он уже об этом объявил руководству фирмы.

– Вот как? Вы хотели бы получить его должность?

– Что вы? Нет, конечно, но тот, кто возглавит этот филиал, возможно, не станет возражать против сотрудничества со мной, мои идеи, могут ему прийтись по вкусу…

– А что преемник еще не определился?

– И да, и нет. Я думаю, что, понимая, о чем пойдет речь, господин Уиллис хотел заодно решить обе эти проблемы. То, есть он хотел поговорить с возможным преемником Гровера и решить вопрос о возможности моей работы в этом филиале.

– Значит, инициатива проведения здесь этой встречи исходила от Стэна Уиллиса?

– Я не могу быть абсолютно уверенной, но я так думаю. Я уточню у папы, если это важно.

– Уточните. Да, кстати, друг секретарши вашего отца работает не в «Эдеме»?

– Не знаю, как-то не было повода об этом спросить. Но тоже могу спросить папу, возможно, он знает. Вы уже что-то поняли?

– Похоже, но не хватает несколько фактов, и непонятно, зачем нужно было травить вашего отца…

– Да, уж… Ладно, давайте, я позвоню маме.

– Звоните.

Пока я разговаривала с Бертой, Дэвид подготовил машину к обратной дороге, словно он чувствовал, что у меня на уме. Комиссар Катлер тоже закончил свой визит к Элиоту. Ничего сенсационного узнать ему не удалось. Да, собственно ничего и не ожидалось.