Побег обреченных
Шрифт:
– Но их же не могли выбросить на помойку?
– Ну, положим, могли. И, в общем-то, считайте, выбросили. Есть, правда, нюанс. Конструктор носителей оказался приятелем некоего Джорджа Лоуренса, физика, сумасшедшего типа, владельца того самого, полагаю, острова… Занятого какими-то индивидуальными исследованиями. Диапазон его изысканий широк: физика Земли, теория поля, структуры волн…
– Так-так…
– В общем, вместо того чтобы отправить записывающую аппаратуру и носители на полагающуюся им помойку, ответственный конструктор то ли подарил, то ли продал
– Зачем Лоуренсу подобные носители?
– Я повторяю, – вздохнул Чарли. – Они прочны, у них нет потерь информации, это не компьютерные штампованные дискеты… А записывающее спутниковое устройство компактно, способно надежно дублировать память компьютера…
– Значит, – произнес Росс в раздумье, – этот русский мог вполне увезти информацию к себе на родину…
– Какой русский?
Росс, не ответив, нервно прошелся по комнате.
– Но почему и дом, и лаборатория оказались разрушенными? – спросил с раздраженным недоумением.
– Шеф, – укоризненно молвил Чарли. – Будьте справедливы. Во-первых, я не очень понимаю, о чем вы… Кроме того, мною проведена и без того значительная работа… Надеюсь, вы оцените ее.
– Да-да. Я думаю… – Росс пожевал губами. – Думаю, вдело придется посвятить Брауна. В общих чертах, конечно… Поскольку положение сильно осложнено. Две дискеты увез его гость – какой-то парень из России… Отдыхал здесь. Еще одна дискета – у местной леди, попавшей тогда в их компанию, но тут ситуация много проще…
– Нам надо завтра же лететь на этот остров, – сказал Чарли. – Технические детали такого путешествия я уже продумал.
– Вам, – произнес Росс веско, – вам надо лететь на остров, офицер. И перетряхнуть там все. Я же буду… на связи. Здесь.
– Я понимаю, господин генерал…
В полдень военный вертолет с Чарли и Мертоном Брауном на борту летел над. рябившим мелкой тревожной волной океаном.
Однако, несмотря на выверенность координат острова, в том месте, где недавно высился кусок вздыбившейся из пучины суши, экспедиция не обнаружила ничего, кроме похожей на поверхность стиральной доски бескрайней океанской зыби.
Специально оборудованный катер, также взявший курс на остров, прибыв в заданную точку, заглушил мощные дизели, и, промерив эхолотом глубину, моряки доложили, что расстояние до дна составляет около полумили.
Остров канул в пучину, надежно хранящую тысячи неведомых тайн в мглистой черноте своего недосягаемого чрева.
РИКИ
Рики, распахнув дверцу «БМВ», уже занес ногу в щегольском ковбойском сапожке в салон, намереваясь плюхнуться в негу атласной кожи сиденья, как вдруг прямо перед ним, казалось бы из пустоты, материализовался плотно сбитый парень в пестрой рубашке с пятном пота на груди, плоским лицом с малиновыми прожилками лопнувших сосудов
Жесткий взгляд выцветших серых глаз, решительно поджатые губы…
Данный тип физиономий был Рики превосходно известен, и, прежде чем парень полез в карман, Рики уже знал, что он оттуда вытащит: портмоне с полицейским значком.
Так и случилось. Единственное, парень оказался не полицейским детективом, а фэбээровцем.
– Надо поговорить, – неприязненно, словно сплюнув с губы слова, произнес детектив.
Рики, захлопнув дверцу машины, хмуро кивнул в ответ. Выпендриваться не приходилось. Его биография была отмечена двумя тюремными заключениями, а последний, условный, срок за хранение незарегистрированного автоматического оружия истекал только через семь месяцев.
Фэбээровец указал пальцем в сторону неказистого «фордика», стоящего на противоположной стороне улицы, и Рики двинулся к обозначенной машине, различая сидящих в ней двух мужчин, одетых в одинаковые белые рубашки без галстуков.
Когда он уселся на заднее сиденье, один из мужчин – плечистый плешивый тип с оттопыренными ушами, покатым лбом и с неожиданно доброжелательным взглядом слегка раскосых глаз, – обернувшись к нему, сокрушенно произнес:
– Вынужден извиниться за столь…
– Да ладно вам! – отозвался Рики, нервно потирая внезапно вспотевшие ладони.
Вежливость полицейского здорово его насторожила. Он-то прекрасно знал: доброжелательный мент – самый опасный.
– У меня простой вопрос, Рики, – продолжил плешивый, чей череп бороздили множественные глубокие и мелкие шрамы. – Где пластина? И, надеюсь, ты воздержишься от встречного идиотского вопроса – мол, какая? Да?
В мозгах Рики мгновенно пришло в движение некое устройство типа мясорубки, усердно взявшееся прокручивать, перемалывая, десятки вопросов, ответов и версий, чтобы в результате преподнести этим легавым тухленькую котлетку какой-нибудь правдоподобной лажи…
– Только не надо насчет того, что ты ее потерял, вы бросил за ненадобностью… – упреждал некоторые из версий искушенный собеседник. – А то мы не поленимся приподнять свои задницы, пройдем к твоей красивой машине и покопаемся в ее багажнике… А там, глядишь, отыщется замазанный «узи» с полным боекомплектом… Ну, а что такое рецидив при условном сроке, тебе ведь не надо объяснять, Рики, а?
– Что ты прешь, как бульдозер? – заорал Рики, преисполняясь негодованием оскорбленного обвинением в смертном грехе фарисея. – Я тебе что-нибудь сказал? Ничего я тебе пока не сказал! А ты ломишься, мент, в открытые двери!
– Ну, скажи наконец, – покладисто согласился плешивый.
– Пластина… Big fucking deal!
– Не матерись.
– Да с вами попробуй… Подарил я ее.
– Кому? – произнес дознаватель без вопросительной интонации.
– А вот тут… – Рики шумно выдохнул воздух через нос. – Тут… деликатный момент.
– Я понимаю, – покладисто согласился детектив. – Тебе необходимо алиби перед тем человеком, да?
– Ну, естественно!