Побег при отягчающих обстоятельствах

Алюшина Татьяна Александровна

– Да! – подтвердил Егор и снова закурил. – Когда удаляют одну почку, то весь организм болезненно перестраивается, приспосабливается к новым, тяжелым условиям. Во время реабилитационного периода организм настраивается на новый режим работы, и, естественно, показатели анализов будут плохими. Но если провести углубленные исследования, то можно обнаружить, что почка была здоровой. Но кто стал бы проводить такие анализы, тем более когда почка уже удалена?

– Я бы стала! – зло возразила Вика.

– И что бы это доказало? – спросил Денис и сам ответил: – Ничего! Клиника с прекрасной репутацией, такие операции они проводили по программе «Три бесплатные операции в месяц детям из малоимущих семей»! Между прочим, на этом они тоже экономили, пользуясь льготным налогообложением! Механизм отработан и сбоев не давал, пока они не столкнулись с Викой. Таких детей брали только на донорство почек,

ни печень, ни легкие у них нельзя было изымать, в данном случае смертельные исходы и осложнения им были ни к чему.

– Варварство какое-то! Так спокойно, без сомнений калечить и убивать детей! – чуть не плакала Вера Николаевна.

– Это эмоции, а деньги там крутились не просто большие! А где деньги… – Денис пожал плечами и безрадостно махнул рукой. – Итак, схема, как видите, довольно простая: есть клиника, у нее есть центр, через который регулярно поступают доноры. К Ирэне поступали взрослые доноры, не только бомжи, были у нее и другие источники, но эти каналы пока выясняются. Ребята развернулись за несколько лет, сейчас это очень дорогая клиника, у них четыре отделения: три взрослых и одно детское. Кроме операций, они еще просто кладут в стационар на лечение профильных больных. Операции по пересадке стоят от двадцати тысяч зеленых до ста, иногда и больше, в зависимости от платежеспособности клиента и сложности самой операции. Оперируют они во всех четырех отделениях почти каждый день. И не всегда это операции по пересадке, где-то половину составляют обычные, плановые операции, которые стоят от десяти тысяч. Дорогие операции, от ста тысяч и выше, бывают редко, примерно раз в месяц или в два. Обычно это клиенты из-за границы, которых находит и поставляет наш американец. Он теперь занимается только этим, бросив свою карьеру, но не только в Америке, он расширил свой круг деятельности и на Европу. Но это не единственный их источник доходов, ежедневно у них лежат и лечатся около ста человек. Расследование еще ведется, поэтому цифры, которыми мы располагаем, пока приблизительные, но и они впечатляют! По предварительным расчетам, ребята эти имели ежемесячно несколько миллионов долларов. Веселые цифры, правда? – спросил Денис. – Конечно, хозяйство у них хлопотное и требовало больших вложений. Какая-то сумма уходила на зарплаты всему персоналу, на мелкие взятки и прочие расходы, что-то они тратили на медикаменты, оборудование, хозяйственные расходы, то есть питание больных, обслуживание по высшему разряду. Какую-то часть денег проводили официально и платили с них налоги. В общем, после всех затрат, налогов и подсчетов трое наших предпринимателей имели в месяц около двух-трех миллионов долларов чистой, неучтенной прибыли. Когда больше, когда меньше. Повторюсь: это предварительные цифры, думаю, когда дело будет закрыто, то выяснится, что они имели побольше. Шантаж, например. Это трудно доказать, но их клиентами были весьма непростые граждане! Часть они платили в виде взяток высокопоставленным чинам, прикрывающим их деятельность, а остальное делили на троих. Ну, как вам арифметика?

– А были ли у них такие же «заказы», как на Степана, но для взрослых? – спросил Олег Николаевич.

– Были.

– И как в этом случае они находили подходящих доноров? – пояснил свою мысль Олег Николаевич.

Денис усмехнулся.

– У вас вся семейка такая умная? – спросил он у Вики.

– Вся! – ответила она. – И следующее поколение подрастает в лице Степки!

– Пока эта информация проверяется, но мы точно знаем, что несколько «заказных» операций они сделали, это уже доказано. Механизм поиска нужных доноров уточняется. Про один случай мы знаем точно: это был молодой парень, восемнадцати лет, и нашла его Ирэна через военкомат, а точнее, через медицинскую, комиссию. Сейчас мы проверяем все военкоматы, но дело это долгое и хлопотное, но изощренность ее мысли поражает! – объяснил Денис.

– И давно они вышли на такие обороты? – спросил Егор.

– Второй год пошел.

– Да за такие бабки можно убить кого угодно! Даже удивительно, как Вике со Степкой удалось от них ноги унести! – заметил Егор.

– Что-то мне мало верится, что вы так быстро сумели проделать такую работу? – подозрительно прищурившись, спросила у Дениса Вика.

– Я же говорю: слишком ты умная, Викуля! – рассмеялся Денис. – Ты права, наша контора уже несколько месяцев вела разработку их деятельности. Дело в том, что один законопослушный американец обратился к нашему эмигранту, уверенный в полной легальности предоставляемых услуг. Его взрослый сын тяжело болен и нуждается в срочной пересадке органов. А наш американский эмигрант, совершенно ничего не опасаясь, начал давать рекламу в мелких газетенках. Когда подозрительному

американскому дедуле показали условия договора, в котором обязательным пунктом стоял выезд в Москву, причем за счет самого клиента, он сразу смекнул, что здесь что-то нечисто, и обратился в ФБР. ФБР провело расследование, обнаружило, что все концы ведут в Россию, и обратилось через Интерпол к нам. Мои коллеги вели свое расследование, только подловить эту компанию было трудно. Контракты с клиентами они составляли очень грамотно. Люди, мечтающие спасти своих родных и близких, готовы на любые условия, а потом, когда больные начинали выздоравливать, они и вовсе молчали, понимая, что участвовали в незаконной деятельности, да еще и подписались под весьма сомнительными документами. Зацепок у нас было много, но все они требовали тщательной разработки, и их все равно бы арестовали, но не так быстро. Бомжи и беспризорники не свидетели: они ничего никому не расскажут и показаний давать не будут, и потом, они так фатально относятся к жизни – если кто-то из них сгинул, значит, так тому и быть, они же возле смерти каждый день ходят. Мамаши тех детей, у которых изъяли почки, от радости, что ребенок попал в такую прекрасную клинику и «замечательные» врачи его вылечили, и бесплатно, даже слышать не хотят ничего плохого, а тем более поверить в иной вариант.

– И тут я на тарелочке с голубой каемочкой, как подарок вам свалилась! – попрекнула Вика.

– Да! А ты не довольна?

– Не знаю, неприятно как-то, – честно призналась она.

– Да что неприятно-то? – удивился Денис. – Этим делом занимался другой отдел, и я был не в курсе их разработок, но когда поговорил с Егором и с тобой, то стал наводить справки. Когда ребята узнали, о чем я расспрашиваю и по какому поводу, вцепились в меня со всем энтузиазмом. Начальство, естественно, объединило эти два дела в одно и назначило старшими меня и руководителя того отдела. Вику очень не вовремя схватили. Нам надо было проводить задержание всех фигурантов одновременно и здесь, в Москве, и в Америке, и в Германии, где наш американец открыл филиал по поиску клиентов. Пришлось срочно поднимать коллег в двух странах, переносить операцию и на свой страх и риск сначала арестовывать Ирэну и весь ее центр и только утром всех остальных. Вот в общих чертах и все.

– Выходит, если бы Вика не подслушала разговор в туалете, сейчас мы бы имели искалеченного ребенка? – спросила Вера Николаевна.

– Да! – признался Денис. – Но это не единственное «если». Может, другая женщина, подслушав такой разговор, даже не поняла, о чем речь, и не придала значения. Но Вика замечательная мать, которая знала и чувствовала, что сын здоров, при этом она много лет проработала бухгалтером и привыкла мыслить логически, сопоставляя факты. А если бы при всем этом она не была такой смелой и решительной! И так далее. Зачем сейчас думать, что могло бы быть?

– А если бы твоя контора не вела уже расследование? – спросил Егор.

– Тогда бы дело затянулось на несколько месяцев и расследование мы начали с обращения Вики ко мне за помощью. А Вику с сыном пришлось бы тайно вывезти в другой город на это время!

– Значит, нам повезло и мы победили? – неуверенно спросила Вика.

– Да, только существует вероятность, что не все участники этого бизнеса предстанут перед судом. Слишком большие деньги там крутились, и слишком большие дядечки кормились с этого дела, – честно признался Денис.

– Вике надо чего-то опасаться? – насторожился Егор.

– Ни в коей мере! Во-первых, их разоблачение спровоцировала не она, а во-вторых, если кто из этой троицы и сможет отмазаться, то он будет озабочен тем, как бы спасти свою задницу и, главное, за какие деньги. Все их счета и здесь, и за границей, и в офшорах мы арестовали, и эти деньги они уже никогда не увидят!

– Тогда мы просто обязаны отметить победу! – заявил Олег Николаевич.

– Я как подумаю, что пришлось пережить Викуле, у меня мороз по коже! – задумчиво заметила Вера Николаевна. – И ведь ей никто не поверил!

– Мамочка! – подбодрила ее Вика. – Ну, ты чего, все ведь хорошо закончилось!

– Все! – решительно сказал Олег Николаевич. – Хватит думать о плохом! У нас большой праздник!

– А что, есть тортик? – раздался голос Степки.

Он стоял в дверях кухни в пижамке, босиком и прикрывал локтем глазенки от света.

Вика открыла маме дверь и сразу поняла, что родительница пребывает в воинственном настроении.

Она приехала поздно, сегодня была пятница, и Вика который раз за последнее время нарушила их с Олегом Николаевичем планы на выходные. В прихожую встретить бабушку выскочил Степка, пообнимался и расцеловался с бабулей и умотал обратно, на бегу сообщив, что очень занят.