Побег в Секвойю
Шрифт:
— Охрана к воротам!
Все с испугом смотрят по сторонам.
Макс спрыгивает с площадки.
— Солдаты! — приказывает он. — К оружию! — он мчится мимо нашего стола к двери.
Пятьдесят мужчин с трудом поднимаются на ноги и галопом бегут позади него.
— Что там случилось? — спрашивает Сайлас, вскакивая.
— Кажется, у нас еще гости, — говорит Терри.
ОСКАР
Очень медленно и осторожно я подхожу к девушке с ножом и гиперактивным
Беа Виткрафт я узнаю даже через маску для дыхания. Хотя я никогда не встречал ее, ее лицо каждый день мелькало на экранах, так как она разыскивается.
Видеозаписи, конечно, не показывались. Мне пришлось лично попросить об этом секретаря из пресс-бюро, якобы ради любезности.
Я должен был знать, как это произошло, как хладнокровно были расстреляны свидетели, как родители Беа, например.
И теперь они называют Беа террористкой, даже если она выглядит как извергнутая. На полу валяются пустые бутылки и кровавые куски ткани.
— Я могу вам помочь?
Беа размахивает ножом.
— Что ты здесь ищешь?
— Зачем ты спрашиваешь? Закали его, — бормочет ребенок. Она ужасно бледная и, кажется, не может оторваться от пола.
Одна ее штанина разорвана. На плитке вокруг видны следы запекшейся крови. Она плачет, и по лицу Беи тоже течет слеза.
— Я ничего вам не сделаю, — уверяю я. — Я просто услышал шум, не более. Я хотел только проверить.
Ниам как-то жаловалась на то, что Квинн, как она выразилась, чрезмерно цепляется за Беа.
Теперь, когда я ее нашел, может и он не далеко.
Я убираю пистолет в сумку и осторожно приближаюсь. Беа вздрагивает при каждом шаге, и, когда расстояние между нами не превышает вытянутой руки, она полностью цепенеет.
— Исчезни, — говорит она.
Она машет ножом всего в паре сантиметров от моего лица. Ее глаза широко распахнуты от страха, усталости, безумия, а может от всего сразу.
— Девочка тяжело ранена, — говорю я. Осторожно я убираю руку Беа, держащую нож, от моего лица. Но одним махом в мою сторону она так плотно прижимает острие ножа к моей шее, что царапает мне кожу.
Я не учел такой поворот событий. Отскочив назад, вытираю кровь. Она решительно вытягивает руку вперед.
— Проваливай, я сказала, — угрожает она.
Я бы мог с легкостью вырвать у нее нож, но так как она, возможно, может привести меня к Квинну, я должен завоевать ее доверие.
Я продолжаю держать дистанцию. Покопавшись в рюкзаке, я достаю фонарик, чтобы осветить ногу ребенка.
Нога покраснела и отекла, кожа натянулась, длинный порез пожелтел. Мой желудок дает о себе знать. Беа не сводит с меня глаз.
— Как давно у нее повреждена нога? — спрашиваю я.
— Не знаю. Может неделю?
Ее подбородок дрожит. Ребенок умрет в скором времени без медицинского вмешательства.
— Понятно, —
Она смотрит на мочку моего уха и снова высоко держит нож. Черты ее лица окаменели.
— Твой отец убил моих родителей, — шипит она.
Я не могу этого отрицать, так как часто просматривал видеоматериалы. Поэтому я киваю.
Если она меня так ненавидит за преступление моего отца, то как бы она отреагировала, узнав, что я натворил при уничтожении рощи?
Даже я сам не могу вынести мыслей о тех людях и деревьях, которые я вырубил.
Мы молча смотрим друг на друга, пока она, в конце концов, не задирает нос.
— Ты похож на отца, — говорит она.
Я часто это слышал, как комплимент, но она, сказав это, пытается меня оскорбить. Мне слышен даже скрежет ее зубов.
— Я знаю, — говорю я. — Но я не он. И мне правда очень жаль, что с тобой это произошло, — я говорю абсолютно спокойно, осторожно, в надежде, что она уловит искренность моих слов.
— Я полагаю, теперь ты хочешь вернуть меня обратно и позволишь меня повесить?
— Нет, я ищу кое-кого другого.
Ни один мускул не дрогнул на ее лице.
— Кроме нас никого не осталось.
Я затаил дыхание.
— От чего не осталось? — спрашиваю я, хотя точно знаю, что сейчас последует.
— От Рощи. От убежища, которое твой отец сравнял с землей.
Когда мы покидали рощу, она уже была в состоянии разрушения. Но разве я не видел там выживших, спасающихся бегством? Или я обманываю сам себя в целях самозащиты? Мы их всех уничтожили? И людей, и деревья?
А Квинн? Где он находится?
Беа молча наблюдает за мной.
— Вообще-то, это отец Квинна отвечал за миссию, — осмеливаюсь я сказать.
— Квинн?— бормочет ребенок в полуобморочном состоянии. Беа заставляет ее замолчать.
Итак, маленькая знает Квинна, что могло бы значить, что он был здесь. И, возможно, вернется назад. Я наблюдаю за Беа еще пару мгновения, но ее лицо ничего не выдает.
Как я должен узнать, не познакомилась ли девочка с ним в Роще, когда он был пойман мятежниками?
Я снова копаюсь в рюкзаке и вытаскиваю упаковки пенициллина, выдавливаю одну таблетки и подаю ее ей.
— Антибиотик, — недоверчиво она смотрит на мою руку. — Если бы я хотел сделать ей больно, я бы воспользовался оружием, — говорю я. — Теперь убери, пожалуйста, нож.... пожалуйста.
Все еще держа нож в руке, Беа хватает таблетки. Некоторое время я думаю обезоружить ее, тем не менее, сдерживаюсь.
Я роняю таблетки в ее руку и снова отступаю на несколько шагов. Она аккуратно приподнимает малышку и просовывает медикаменты между ее губами и заставляет ее сделать глоток из бутылки.