Побег в СПНляндию

Tani4

— Прости.

Он отпустил меня. Это было на него не похоже. Тот другой Алекс, грубо отвел бы меня в сторону, не обращая внимания на мои просьбы, а этот просто взял и отпустил без колебаний. Мне стало интересно. Теперь уже я взяла инициативу в свои руки и отвела Алекса в сторону, чтобы поговорить.

— Так зачем ты приехал? – повторила я свой вопрос более спокойным тоном.

Он замялся, как школьник. Я не могла поверить своим глазам, наверное, мне чудится. Почему он не такой, каким был там?

— Что-нибудь случилось? – я испуганно посмотрела на него.

О

нет, только не это. Паника начинала поглощать меня, а Алекс все молчал. Я заглянула в его глаза. Боже, там была такая грусть. Почему-то мне стало страшно. Я не знала, что и делать, как мимо проходящие люди толкнули меня в объятья Алекса.

На несколько секунд наши глаза встретились, и мне показалось, что в этот момент он улыбался. Мое сердце бешено заколотилось в груди. Неожиданно для самой себя, я обняла его за шею. И в этот момент мне было наплевать на все. Эти все месяцы я врала себя, потому что скучала по этому человеку, а все из-за того, что рядом с ним я ощущала покой и защиту.

В те мгновенья я ощущала себя самой счастливой. Алекс крепко сжимал меня в своих объятьях, и все подозрения ушли. Лишь одно тревожило: что если все это закончится, когда нас не будет удерживаться толпа… Но мои страхи испарились, когда мы, выбравшись из душного помещения, пошли гулять по ночному городу. Вначале мы молчали, лишь изредка переглядывались, отчего я смущалась.

Но неожиданно Алекс сжал мою руку, я удивленно посмотрела на него. И застыла в ожидании самого романтичного момента в своей жизни – поцелуя с принцем. Воображение уже рисовало сцену из диснеевского мультфильма, но не тут-то было.

И вот стою я с опущенными глазами, словно смущаясь в ожидании первого поцелуя. Но проходят секунды, а я не чувствую ничего. Я поднимаю свои глаза на него и с ужасом замечаю, что он даже не смотрит в мою сторону. Хочется рвать и метать, но я держу себя в руках и лишь прожигающим взглядом смотрю в сторону чего-то важного, чем я. И оказываюсь в полном ауте, когда вижу перед собой просто убийственную картину.

Два пьяных клоуна бредут по улице, вцепившись друг в друга. Это было нечто. Я, конечно, всегда знала, что наша страна способна удивлять, но такого даже я не видела еще. Они были одеты поистине потрясающе: разноцветный костюм с ажурным воротником, клоунский нос, парик яркого цвета и веселая раскраска на лицах. Дааа, «боевой» раскрас явно отражал их настроение. У одного клоуна в руках была бутылка водки, мне кажется, далеко не первая. Они периодически останавливалась, чтобы хлебнуть крепкого напитка, а потом после слов: «Ты меня уважаешь?», они обнимались и продолжали идти дальше, ухватившись друг за друга.

Неожиданно клоун уронил бутылку. Та разбилась вдребезги. Они замерли, сфокусировали взгляд на мокрое место на асфальте и, всё так же держась, постарались присесть на корточки. У них это не вышло, и они просто рухнули мягким местом на асфальт. Видимо, это была такая большая потеря для них, что клоуны с горя сняла свои парики и, всплеснув руками, выбросили их куда подальше. И тут до нас дошли отголоски их разговора:

— ….. бл*ть.

Алекс решил поинтересоваться у меня,

что же это русское слово означает. Я смутилась и что-то начала мямлить про нецензурность, выражение эмоций и русский дух. И в этот момент ни с того ни сего Алекс стал ухахатываться. Он держался за живот и, мне казалось, что он сейчас заплачет от смеха. Я часто моргала, пытаясь понять, что происходит, но на это мне не хватило времени, так как клоуны разозлились. Конечно, как в такой трагический момент кто-то может смеяться?! Один из них с размазанной косметикой на лице и грозным взором подошел к Алексу и взял его за грудки:

— Ты че ржешь, урод?!

В этот момент мне стало ужасно страшно. Хотелось, убежать и спрятаться где-то, но там был Алекс… которому явно уже было не до смеха. Я подбежала к мужчине и начала убеждать его, что парень иностранец и смеялся вообще, потому что у них так принято. Видимо, клоуны настолько прониклись «бедой» Алекса, что обняли его и потащили в магазинчик.

— Ничего, парниша. Мы тебя здесь, в России, вылечим. Ты скоро нормальным станешь.

Я хотела схватиться за голову, потому что не знала, что и делать, как неожиданно Алекс начал выражаться по-русски:

— Извините нас. Нам пора.

Он хотел уйти от них, но мужчины крепко его держали. И в этот момент я подошла к нему и прильнула всем своим телом.

— Мы дико извиняемся, но нам действительно пора.

В этот момент Алекс повернул меня к себе и страстно стал целовать… Мы даже не заметили, как клоуны испарились, и мы остались одни посреди вечерней улицы.

Я вздохнула, то ли от нехватки кислорода из-за поцелуя, то ли от сожаления, что он закончен, то ли от облегчения, что все хорошо закончилось. В воздухе повисла тишина, но вскоре недалеко от нас послышался шум. Обернувшись, мы увидели старых знакомых.

Наших клоунов выводили под руки милиционеры, а они, бедняжки, объясняли, что им-то всего нескольких рублей не хватает. Когда эта толпа с визгами, стонами и чуть ли не рыданиями прошла мимо, мы оба, не сговариваясь, стали смеяться. Было так здорово стоять вот так, но все же я боялась, что может случиться что-то еще. Это все же матушка-Россия. Я не хотела опускать парня, но все-таки выжала из себя слова прощания. Алекс перестал смеяться и грустно посмотрел на меня.

— Ты все еще обижена на меня?

Мне стало невыносимо от мысли, что я причиняла ему боль такую же, как и он мне. Понимаю, это глупо думать подобные вещи, но все-таки делать ему больно было мукой для меня.

— Нет, — серьезно сказала я, а потом, глядя ему в глаза, прошептала: — Даже если бы я хотела обидеться, то не смогла бы.

Алекс удивленно заморгал.

— Ты такой дурачок, — рассмеялась я и опять обняла его за шею.

Парень запустил руки в мои волосы, а его губы коснулись моего лба.

— Обещай, что никогда не оставишь меня одного.

Я кивнула и поцеловала его. Наконец-то этот долгожданный поцелуй, полный нежности и любви. В этот момент мое сердце билось так гулко, словно крича, что никогда не отпустит и не предаст.

The End