Побег

Кэмпбелл Нения

— Нет. — Она захныкала, когда его зубы задели ее шею. Лука скользнул рукой под ее воротник, расправляя бант на шее. — Нет…

— Нет? — Бант развязан. Лука медленно провел пальцем по ее горлу, заставляя кружево остаться там, где оно зацепилось за ее грудь. Что-то затрепетало у нее внутри, как умирающий мотылек. «Я помню это». Она вскрикнула, когда он скользнул ей под юбку, поглаживая между ног. — Думаю, ты лжешь.

А затем он накрыли ее губы своими, когда прижал Вэл спиной к стене, и ее руки, которые каким-то образом оказались у него на плечах, впились в скользкий

от росы материал его куртки. Она услышала, как он расстегнул молнию на джинсах, и попыталась возразить, но Лука оказался внутри нее прежде, чем слова успели сформироваться, приподняв ее так, что у Вэл не осталось выбора, кроме как обхватить ногами его узкие бедра, чтобы не упасть на грязную землю.

Грубая каменная стена врезалась в ее обнаженную спину с каждым грубым толчком. Трение усилилось, хотя особого сопротивления не было. Он скользнул в нее так плавно — как по мокрому стеклу. Стыд ударил ее, как брызги ледяной воды.

Лука скользнул руками под ее зад, поднимая выше. Угол сместился, и дискомфорт начал граничить с болью. Вэл обняла его за шею, не желая упасть, и сильно прикусила губу, чтобы не закричать. Это движение привело его рот на уровень ее груди, и Лука использовал свой язык, чтобы дразнить с кошачьей беззаботностью.

Вэл закрыла глаза при следующем толчке, выгибая спину, когда он поцеловал кольцо в ее левом соске. Его жилистые руки дрожали от напряжения, удерживая Вэл неподвижно, когда он наполнял ее грубыми, резкими движениями, вызывая острые вспышки боли, от которых у нее перехватывало дыхание.

— Это было больно? — Его слова поразили Вэл, как и его рот, когда Лука прожег дорожку к другой ее груди, и потянул кольцо зубами. — Полагаю, да.

Она впилась пальцами в кожу, чувствуя, как напрягаются мышцы под рубашкой. Лука крупнее Гэвина, который всегда был высоким и стройным. Но голос… она вздрогнула, желая, чтобы он замолчал. Желая, чтобы он не останавливался.

— Все причиняет боль. — Ее голова больно ударилась о камень, когда Лука кончил, последний толчок его бедер стал глубже остальных. Он нежно укусил ее за плечо, не повредив кожу, но этого оказалось достаточно. Она кончила с собственным сдавленным криком, его имя сорвалось с ее дрожащих губ, как битое стекло.

Когда она открыла глаза, ее тело мерцало, как пепел костра. «Я попала в ад, — подумала она, глядя в его темные-темные глаза. — И вот он — дьявол».

Глава 9

Пирит

Когда все закончилось, Лука опустил ее на землю и начал поправлять джинсы и рубашку, в то время как Вэл изо всех сил пыталась застегнуть ворот своего топа. Руки дрожали от холода, и она чувствовала, как влажный воздух касается ее обнаженной кожи. «Как язык», — подумала она, содрогнувшись.

Лука взглянул на нее, наблюдая, как она возится, не предлагая помощи, хотя поднял ее пальто с земли и несколько раз махнул им, чтобы стряхнуть пыль. Он протянул ей его, держа за воротник.

Вэл сунула дрожащие руки в рукава, не поблагодарив. Вообще ничего не говоря. Ее язык превратился

в опилки, все слова, в которых она себе отказывала, осыпались у нее во рту, как пыль. Подкладка пальто была прохладной от ночного воздуха и не давала особого тепла. Ткань ее одежды натирала везде, где касались губы и руки Луки, и она знала, что на бедрах появилась сыпь от трения его джинсов. Каждый раз, когда ее ноги задевали друг друга под юбкой, она чувствовала жжение.

Алкоголь заставил ее чувствовать себя вялой, как будто воздух превратился в жидкие волны, и она попала в кружащийся водоворот. Вэл оглянулась на переулок и почувствовала отвращение. Было что-то неприличное в том, чтобы совокупляться в темноте, на открытом месте, где любой мог увидеть. Как звери. Как две жирные уличные крысы, зараженные болезнью.

Он не использовал презерватив.

И теперь, когда Лука поимел ее, у него нет реальной причины оставлять Вэл в живых.

— Это было хорошо, — сказал он ей, и в комплименте прозвучало презрение. Вэл пристально посмотрела на него, пытаясь успокоить замерзшие конечности, и подумала о краске из баллончика на доме своих родителей. Ее собственная алая буква, на всеобщее обозрение. Шлюха.

— Пойдем. — Лука снова взял ее за запястье, и она последовала за ним, стараясь не хромать. Его единственной уступкой ей стало небольшое замедление шагов. — Эта ночь принадлежит нам.

«Ночь принадлежит охотникам, — подумала Вэл. — Не добыче».

Они прошли под мигающим уличным фонарем. Мертвые неоновые вывески мерцали под вспышками холодного света. Лицо Луки в тени походило на череп мертвеца, а ее собственная рука в его руке казалась окаменевшей, как мрамор. Он выглядел маниакально… устрашающим.

Вэл еле волочила ноги.

— Мне нужно зайти в аптеку.

— Зачем? — Он посмотрел на нее сверху вниз. — Ты больна?

— Ты не… использовал защиту. — Жар пополз вверх по ее шее унизительными красными полосками. — Я… — Она выдавила слова, выплевывая их, как шрапнель. — Мне нужно принять таблетку.

— Ты не проживешь достаточно долго, чтобы размножаться, — очаровательно сказал он. — Не забивай этим свою хорошенькую головку.

Она остановилась, ее лицо исказилось от отвращения и ужаса. Размножение такое уродливое, животное слово… как течка. Лука дернул ее за запястье, отчего Вэл, спотыкаясь, бросилась к нему, как кукла, и она почувствовала, как на спине выступил свежий пот. Вэл подумала… Ну, она не была уверена, что именно подумала. Лука с самого начала ясно дал понять о своих намерениях.

— Я бы чувствовала себя лучше, — дрожащим голосом настаивала она. — Пожалуйста.

Он пожал плечами.

— Если настаиваешь.

Они нашли круглосуточную аптеку. Она больше походила на небольшой отдел, чем на полноценный магазин. Лука ждал за дверью, блокируя единственный выход, в то время как Вэл зависла перед лекарствами.

«Я могла бы попросить о помощи, — поняла она, когда этикетки расплылись, как будто напечатаны на иностранном языке. Она посмотрела на кассира средних лет. — Я мог бы заставить его позвонить в полицию вместо меня».