Побеждённые (Часть 2)
Шрифт:
– Как похож Славчик на эту карточку Олега: совсем такие же глаза, сказала Леля.
Геня перевернул карточку и прочел надпись.
– Паж, - сказал он и начал перебирать остальные.
– Пойдемте в гостиную к бабушке, - нерешительно сказала Ася.
– А кто эти двое в подвенечном уборе?
– со странными упорством продолжал Геня.
– Знакомая дама со своим женихом, - ответила Ася.
– Кавалергард, - сказала Леля, предупреждая вопрос Гени и глядя через его плечо.
– Он поразительно похож лицом на вашего мужа... отец
– Брат, - промямлила та, находя слишком неудобным промолчать во второй раз.
Ни Ася, ни Леля не подозревали, что на этой карточке тоже имеется надпись, но Геня перевернул, и все увидели: "На память о дне нашей свадьбы. Нина и Дмитрий Дашковы".
Геня перевел глаза на Лелю, и она вдруг вспыхнула и отвела свои, как будто в чем-то уличенная.
– Неудобно, что старшие одни в гостиной, - сказала Ася, беспокоившаяся больше всего о том, чтобы Наталья Павловна не сочла невежей Геню и чтобы Олег не рассердился, увидев его перед манекеном.
– Ну пошли, пошли. Уважимте старуху, - добродушно откликнулся Геня.
За чаем разговор то и дело приближался то к одной, то к другой пропасти, которые удавалось благополучно миновать только благодаря стараниям Лели и Олега, с удивительной находчивостью приходившего на помощь. Радость и оживление Лели потухли с той минуты, как Геня бросил на нее свой взгляд, узнав подлинную фамилию Олега. Ей почудился упрек в этом взгляде и теперь не терпелось внести ясность в их отношения. Она не могла дождаться конца беседы за чайным столом и вздохнула свободно только когда все вышли в переднюю. Наталья Павловна произнесла несколько приятных фраз; мать, разумеется, сказала, что если они хотят пройтись пешком, пусть идут вдвоем, а она сядет в трамвай. И вот они идут рука об руку.
– А ваша кузина очень мила: прехорошенькая и так просто себя держит, сказал Геня.
– Боже мой! Да как же иначе-то можно себя держать? Так принято, так мы приучены с детства, - возразила Леля.
Они помолчали.
– Геня, - тихо сказала она, и маленькая рука протянулась к нему, - не оскорбились ли вы? Я не собиралась хитрить с вами: я дала себе слово, что доверю вам нашу семейную тайну, чтобы вы знали, с какими людьми имеете дело. Но вчера я об этом забыла, а сегодня... не собралась с духом... Верьте, что ни я, ни Ася никогда не усомнимся в вашей порядочности.
Но он не повернулся к ней и не взял ее руку, глаза его не засветились ей навстречу, когда, прибавляя шаг и словно убегая от нее, он ответил:
– Я на доверие ваше не претендовал и не претендую, но такого пассажа, признаюсь, не ожидал. Можно было предполагать, что все это только нелепое, ни на чем не основанное подозрение...
Леля в изумлении остановилась.
– Как "предполагать"? Как "подозрение"? Да вы разве уже слышали об этом? Кто мог вам говорить?
– Никто ничего не говорил. Я сам сделал некоторые выводы... Бросимте этот разговор.
Наступило молчание.
– Отчего у меня вдруг так заныло сердце!
– Леля вновь остановилась,
– Стоит ли расстраиваться, Леночка? Какое нам, в конце концов, до этих людей дело? У нас своя жизнь.
– Он взял ее под руку.
– Послушайте-ка, Леночка, что я вам скажу: накануне первого мая у нас в клубе вечер торжественная часть, ужин, вино, танцы. Все будут с девушками, и я хотел привести свою. Поедет она со мной? Леночка-Леночка, милая девочка, ваша кузина хорошенькая, очень хорошенькая, но "изюминка"-то в вас, а не в ней. Слышали вы это выражение - "изюминка"?
Леля прижалась к его руке.
– Геня, вы меня в самом деле любите?
– Вот так вопрос! Стал бы я иначе вас приглашать? Я часа бы на вас не потратил! После дома отдыха я еще ни на одну девушку, кроме как на вас, не смотрю, да вот толку-то пока никакого.
– Как никакого, если я ваша невеста! Разве этого мало?
– Вы знаете, чего я хочу.
– Почему же непременно теперь? Зачем ускорять события и напрасно терзать меня?
– Улита едет, когда-то будет?
– Почему так, Геня? Свадьбу можно сделать очень скоро, на церковном венчании я не настаиваю, хоть мне и грустно отказаться от него. Ничего не мешает нам стать мужем и женой.
Наступила минутная пауза.
– В ближайшие дни я не смогу к вам заскочить - у меня срочная командировка, а тридцатого вечером заеду, чтобы вместе отправиться на вечеринку. Идет?
– Буду ждать, - ответила Леля и не решилась повернуть разговор снова на задушевную тему, хоть и чувствовала, что не удовлетворена объяснением.
Тридцатого Геня появился у Лели в шесть часов вечера.
– Вы?
– спросила она, выбегая к нему еще в домашней блузке, - я не ждала вас так рано. Я еще не готова. Мама гладит мне платье.
Он поймал ее за руку и увлек в угол.
– На вечеринку еще рано, но я приехал попросить... попросить вас заехать сначала ко мне... Я не ловелас и не обманщик! Я не стану лживо уверять, что вы уйдете такой же... как пришли. И все-таки прошу! Ведь и меня может обидеть недостаток доверия то в одном, то в другом... Или вы сейчас поедете ко мне, или пусть все между нами кончено! Вот - как хотите.
– Но почему так, Геня? Не понимаю ничего!
– Не надо расспросов, Леночка! Боюсь потерять вас - довольно вам? По-видимому, родные ваши вам дороже меня!
– Мои родные тут ни при чем, а отказывать вам я не собираюсь. Объясните яснее.
– Не стану. Мне не объяснения нужны. Вот я теперь увижу вашу любовь! Ну, как?
– Вы так жестко и сухо со мной говорите!
– А вы смотрите не на тон, а на содержание слова!
– А что же... потом?
– Потом пойдем в загс - в день, который наметили, если вы ничего не измените.
Он сделал ударение на слове "вы". Она пытливо всматривалась в него, чувствуя, что он чего-то не договаривает. И опять ее охватила уверенность, что она перед несчастьем, которое стоит тут, у двери, стоит и стучит...