Шрифт:
Ирина Головкина (Римская-Корсакова)
(1904-1989).
ПОБЕЖДЁННЫЕ
Роман
Роман Ирины Головкиной (Римской-Корсаковой) "Побежденные", ставший сенсацией минувшего года, охватывает один из самых трагичных периодов истории России - гражданскую войну и репрессии 20-30 годов. Мучительный жребий, выпавший на долю русской интеллигенции, - быть побежденными отразился на всех последующих поколениях.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
...Над страной моей родною
встала смерть...
А. Белый.
Глава первая
Весь мир превратился в поминки. Трудно вообразить, что на него можно смотреть радостными глазами. Елочка
Умерла ее Родина. Ее Россия. Умерла ее нежность. Умерли походы князя Игоря на половцев, Куликовская битва, Отечественная война, оборона Севастополя, победы на Балканах.
Еще в младших классах Смольного она была удивлена, когда в одном французском журнале натолкнулась на цитату: "La France c'est une Personne"*, - ведь она то же самое думала о России! Это была одна из самых заветных идей, рожденных в недоступной глубине ее существа: Россия личность, светлый дух небесной высоты. Этот дух имеет в мире свою великую цель и свое тело, меняющее формы при каждом повороте истории. Государство только жалкое несовершенное орудие. Ее сверхчеловеческих идей. Миссия России исполнена глубин: Россия стоит между западом и востоком, разделяя и соединяя два чуждых мира. Россия защищает и охраняет славянские народы и призвана объединить их вокруг себя; Россия - защитница христианской восточной церкви; В Россию изначально заложено искание истины и тоска по вечной правде. Ее народ - "богоносец"; Она никогда не станет буржуазной по европейскому образцу - самодовольное и тупое обывательское благополучие слишком бы исказило и унизило Ее свободную Личность; у Нее свои избранники - деятели, подобные Петру Великому, и святые, как Сергий Радонежский; Она отражает Свой лик в неповторимой природе, Она наполняет своею благодатью нивы - хлеб, питающий нас!
* Франция - личность (франц.)
Как дошла до таких мыслей тринадцатилетняя девочка? Читая, она встречала напечатанными свои собственные, никому невысказанные думы, и удивлялась, что сама дошла до них, а между тем отовсюду только и слышишь, что ты еще маленькая девочка и должна молчать, когда говорят взрослые!
Она была сиротой: мать умерла от родильной горячки, отец - земский врач - погиб в эпидемию холеры.
– Умереть, спасая народ, так же героично, как умереть на поле битвы! Почему не раздают Георгиевские кресты земским врачам! Это еще будет, когда оценят, наконец, подвиги нашего земства!
– втолковывала она подругам.
В классе Елочка шла первой; держалась всегда очень сдержанно и серьезно; никогда не обнималась и не перешептывалась с подругами о своих или чужихх тайнах. Сверстницы не столько любили ее, сколько уважали, и всегда просили рассудить в случае недоразумений или ссор.
– Елочка не будет выезжать в свет!
– Елочка сказала, что ей все равно, сколько сантиметров в обхвате у нее талия!
– Елочка пойдет на Бестужевские курсы - у нее уже все решено!
– Ваша Елочка Муромцева какая-то Шарлотта Корде или революционерка! сказала о ней одна из пепиньерок*, но в ответ услышала:
– Вовсе не Корде и не революционерка. Она - Жанна д'Арк!
* Пепиньерка - девушка, окончившая среднее закрытое учебное заведение и оставленная при нем для педагогической практики.
Тринадцать лет ей исполнилось в 1914 году, когда началась война. Вместе
Но через год, когда началось отступление русских из Галиции, она забыла о Бельгии: в любви к Родине появилась тревога за нее, как за тяжелобольного близкого человека. Летом в имении у бабушки Елочка забиралась в гущину сада, становилась среди яблонь на колени и подолгу умоляла Бога послать победу русским войскам. И совсем еще по-детски давала обеты отказаться от сладкого или от интересной прогулки. При известии о поражениях горько плакала. Когда в газетах было объявлено о взятии немцами Варшавы, весь день она и ее француженка гувернантка проходили с красными глазами. Карманные деньги, которые дарила ей бабушка, она по-прежнему тратила на посылки солдатам и приходила в отчаянье, что по возрасту не может стать сестрой милосердия - в белой косынке с крестом.
И вдруг - позор, стыд - "Долой войну!", "Пролетарии всех стран, соединяйтесь?", Октябрь, революция, Россия - перед бездной!..
Не прозвучит ли тихий божественный голос к русской Жанне д'Арк:
– Молись! Господь избрал тебя спасти Россию! Святые Александр Невский и Сергий Радонежский помогут тебе!
Но своды институтской церкви оставались безмолвны, а в кадильном дыму не вырисовыва-лись ни меч, ни знамя...
Скоро Елочке довелось увидеть этот революционный пролетариат, заявивший, что у него нет Отечества! Институт был эвакуирован в Харьков, город переходил из рук в руки, и вот наступило утро, когда толпа красных ворвалась в классы и погнала перепуганных институток по коридорам и лестницам на чердак:
– Пошевеливайтесь, белоручки! Быстро все наверх, офицерские да сенаторские дочки! Сейчас расстреливать будем! Всех вас на тот свет!
Загнали на чердак и заперли. Где было начальство, где классные дамы никто не знал. Елочка твердо помнила, что с ними в этот час никого не было.Институтки рыдали; одни звали маму и папу, другие читали молитвы. Елочке казалось, что она одна сохраняет присутствие духа.
– Mesdames, mesdames, успокойтесь! Мы не должны обнаруживать страха! Наши отцы и братья героически гибнут в офицерских батальонах - неужели же мы не сумеем умереть? Разве можно ронять себя в глазах этих хамов? Медамочки, вспомните, когда Марию Антуанетту вели на гильотину, она настолько владела собою, что извинилась, наступив палачу на ногу, а вы?! повторяла она, перебегая от одной подруги к другой.
Кто-то случайно толкнул дверь, и та распахнулась - их оказывается не заперли! Прислуша-лись и, убедившись, что на лестницах пусто, толпой бросились на крышу; перед ними лежал город, и при ярком утреннем свете, как на ладони, видны были вступавшие в город колонны войск с одной стороны и уходившие колонны с другой. В эту как раз минуту серебром брызг рассыпалась взорванная водокачка. Город в десятый раз переходил из рук в руки...
Ни тогда, ни после. Елочке не пришло в голову, что эти хмурые люди с винтовками, может быть, намеренно не заперли их, а только припугнули - она непоколебимо была уверена, что их в самом деле хотели расстрелять, но не успели, и что спасло их чудо или случай.