Побежденный холостяк
Шрифт:
— Расскажите мне, что вы слышали о моей репутации, — попросил Агилар.
Грейс слегка нахмурилась:
— Я почти не читаю газет, а когда читаю, то ни на йоту не верю в то, что они говорят.
— Но что-то же вы все же слышали?
— О вас писали, что человек не может сколотить такое состояние, если только не выходит порой за рамки приличий. Однако это ведь говорят обо всех крупных бизнесменах, не так ли?
— Вы согласны? С тем, что я выхожу за рамки?
— Думаю, что я достаточно взрослая, чтобы составить мнение самостоятельно. Я недостаточно знаю вас, чтобы прямо
Официант принес заказанное вино, и Марко Агилар подождал, пока тот нальет его в бокалы и снова исчезнет, прежде чем что-либо ответить на высказывание Грейс, поразившее его своей глубиной.
— В бизнесе поднять забрало означает практически подписать себе смертный приговор, — возразил он, с интересом ожидая, что она на это скажет.
Откидывая волосы назад, Грейс улыбнулась ему столь очаровательной улыбкой, что он на мгновение потерял нить разговора.
— Не в том случае, если человек уверен в правильности собственных решений, вне зависимости от того, как ведут себя конкуренты. Если вы не зависите от их мнения и смотрите на вещи шире, вы одержите победу, потому что вы свободны в ваших действиях.
Смех, которым разразился Агилар, был столь заразителен, что кто-то из обедающих за столиком напротив тоже заулыбался.
— Разве я сказала что-то смешное? — произнесла Грейс, и Агилар невольно залюбовался ее точеным профилем.
— Я смеюсь не над вами, — отвечал он. — Я просто радуюсь тому, что в этом мире еще остался кто-то способный откровенно высказывать собственные мысли. Порой людям не хватает этого — даже моим ближайшим соратникам. Вы никогда не думали заняться бизнесом, Грейс? Возможно, вы смогли бы вывести мир на новый уровень корпоративной культуры.
— Вот теперь вы все же смеетесь надо мной, — заметила Грейс с иронической улыбкой. — Боюсь, в мире нет человека, менее склонного к бизнесу, чем я. Я не слишком умна и совершенно неамбициозна. Все, о чем я когда-либо мечтала, — это помогать людям.
— С моей точки зрения, ума в вас достаточно. К тому же вы ведь учились в университете и, я полагаю, его окончили?
— Ну и что с того? Любой может вызубрить набор фактов и изложить его экзаменационной комиссии. Однако это не делает человека по-настоящему умным.
В этот момент появились официанты, несущие заказанные Агиларом блюда. Их появление было как нельзя кстати — притворяясь увлеченным едой, он мог проанализировать свои чувства. Выходило, что чем больше времени он проводил с этой миловидной и прямолинейной женщиной, тем сильнее она его очаровывала и тем больше усиливалось его желание узнать ее ближе… максимально близко.
Он поднял бокал с вином:
— За ваше здоровье!
Грейс улыбнулась, приподнимая свой бокал.
Агилар оставил ее в гостиной, а сам отправился распорядиться относительно ужина. Грейс не покидало чувство, что ее случайно занесло в чью-то чужую мечту. Только что
В середине обеда выпитое вино привело Грейс к шокирующему открытию: ей нравится Марко Агилар. Сама идея вызывала у нее панический ужас. Она и Марко — два противоположных полюса, у них нет совершенно ничего общего.
Однако теперь она сидела на мягком диване, наблюдая, как все еще жаркое, хотя и клонящееся к закату солнце заливает комнату. Ей оказалось не под силу противостоять мягкому напору Агилара, который пригласил ее отужинать вместе. «Мне нужно вернуться на виллу», — сонно подумала Грейс.
Она честно попыталась встать, однако ноги прямо-таки отказывались служить ей. Через минуту легкие сандалии соскользнули, Грейс опустилась на шелковые подушки и моментально ус нула.
«Все в порядке, маленький, я рядом». Грейс почувствовала вес ребенка у себя на руках. К ее глазам подступили слезы. Этого ребенка на время поручили ей несколько дней назад, после того как его мать умерла от СПИДа. С тех пор во время каждого своего визита в приют она сразу же спешила к нему. Этот малыш заслуживал того, чтобы иметь любящих родителей, и все это так несправедливо! Неужели не найдется семьи, готовой его усыновить?
Боже, как здесь жарко…
Грейс открыла глаза и вдруг осознала, что она не в приюте в Африке, а на диване в гостиной Марко Агилара. Девушка рывком поднялась, отчего у нее слегка закружилась голова, и тревожно уставилась в лицо Агилара.
— Ох, извините меня, ради бога… — пробормотала она, краснея от стыда и мечтая провалиться сквозь землю.
— Вам снилось что-то тревожное?
— Мне показалось, что я снова в Африке. — Она вымученно улыбнулась.
— Вы успокаивали какого-то ребенка?
— Младенца. Его зовут Азизи — работники приюта дали ему это имя. Оно означает «любимый», «дорогой».
Марко Агилар был настолько возбужден, что поднялся. Он был поражен тем, какая любовь звучала в ее голосе, когда она заговорила об этом ребенке — а ведь он даже не был ее собственным. Если бы в его детстве был кто-то, кто относился бы к нему с таким чувством, возможно, он не вырос бы столь замкнутым и безэмоциональным.
Одно очевидно: у собственных детей Грейс не будет недостатка в материнской любви. На мгновение Агилар позавидовал тому, кто станет отцом этих детей.
— Если его жизнь будет соответствовать этому имени, он вырастет счастливым человеком, — произнес Агилар, закрывая окно.
Грейс сидела на краешке дивана, ее светлые волосы рассыпались в беспорядке, а блузка соблазнительно сползла с одного плеча. Марко ощутил, как в нем пробуждается желание.
— Когда я вернулся с кухни, то подумал, что в моей гостиной обосновалась Спящая красавица. Стоило бы притвориться прекрасным принцем и поцеловать вас, чтобы вы проснулись.
— Однако вы не сделали этого.