Побочные эффекты
Шрифт:
– Ничего.
– Хорошо. А вот еще одна газета. На финском. Его Вы наверняка не знаете. А я некоторое время жил в этой спокойной и благополучной стране. Могу похвастаться знанием языка. Трудный , между прочим. Ну, так вот: «Страшная находка!»- все выдержки он читал громко , с выражением .
– В центре Хельсинки, на месте , где обычно останавливаются туристические автобусы из России, обнаружен труп молодой девушки. Он был упакован в дорожный мешок и обратил внимание прохожих подозрительным запахом и потеками. Вначале страшную находку обследовали саперы. Затем была вызвана полиция. Как нам удалось выяснить, это была уроженка России, с финским гражданством. В Хельсинки
Виктор Сергеевич не ответил.
– Молчите? А вот еще один номерок. Сейчас, переведу… Ага… В связи с недавним несчастным случаем – смертью молодой девушки, труп которой обнаружен в центре Хельсинки, разыскивается… да вот, взгляните!
Тут он развернул газету. Рядом с фото Тамары был напечатан портрет мужчины, видимо – снимок с видеокамеры. Короткая стрижка. Лицо наполовину скрыто козырьком бейсболки.
– Каков! И вроде - похож на Вас!
– Мне это уже недавно говорили.
– Кто?
– Один следователь.
– И по какому случаю?
– Тоже труп нашли.
– Вот ведь какие совпадения! Как Вы – сразу труп!
– А может, у Вас паранойя?
– Хорошо, давайте поговорим серьезно. Как работают наши правоохранительные органы , мы с Вами и так прекрасно знаем. Хотя недооценивать их тоже нельзя. А вот Интерпол? Думаете, им будет трудно выйти на Вас? Насколько я знаю, Вы тоже побывали в Финляндии, в этой прекрасной стране. Путешествовали. В Стокгольм, на пароме. Паспорта всех пассажиров регистрируются. А если еще и анонимный звонок? Представляете, какие серьезные… даже, неразрешимые проблемы могут у Вас возникнуть?
– Все. Перерыв на кофе-брейк. Если Вы не против.
– С удовольствием.
Виктор Сергеевич открыл сейф. Стоя спиной к гостю, в одну из чашек добавил содержимое уже из другой упаковки. Достал чашки, банку с растворимым кофе, сахар. Подумав , достал бутылку коньяка.
– Каплю для запаха?
– А Вы?
– Я на службе.
– А я за рулем.
– Значит, с сахаром.
– Да.
Кофе пили молча. Через несколько минут Михаил Николаевич начал открывать рот. Он глубоко вдыхал воздух, высовывал язык и судорожно глотал слюну. Потом схватился за горло. Виктор Сергеевич с интересом наблюдал.
– Что… что Вы сделали?
– Никогда не пейте с психиатром. Даже кофе. Если только сами не психиатр.
– Прекратите сейчас же! Вы за это ответите! Я задыхаюсь! Не могу глотать!
– Это побочные эффекты высокой дозы нейролептика, который Вы проглотили вместе с кофе. Я сниму их после откровенного рассказа о Вашей конторе. И о том, что там решено насчет меня.
– Я… не понимаю, что Вы говорите… Вы - врач! Это - преступление! Мне нужна помощь! Вы нарушили клятву Гиппократа!
– В ближайшее время спазм мышц глотки и гортани будут усиливаться. Вдох - становиться все труднее. Слюна, скапливающаяся во рту, начнет вытекать из него по той же причине. Шевелить языком и членораздельно говорить тоже не сможете. Произвольные движения будут затруднены или даже невозможны из-за сильной мышечной скованности. Без медикаментозного купирования все это будет продолжаться очень долго. Есть и отдаленные побочные эффекты. То есть, на всю оставшуюся жизнь. Видели когда-нибудь больных паркинсонизмом?
– Ах ты…
– А хотел бы услышать, чем на самом деле занимается Ваш Международный Центр.
– Вы сумасшедший! Не понимаю, что Вам от меня нужно!
– Взаимности, как писали классики. Подождем. Мне торопиться некуда. В отличие от Вас. Глаза закатываются? Извините, об этом рассказать забыл.
– Я ничего не знаю. Хотел обратиться с предложением о сотрудничестве, а меня … просто отравили.
– Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Если откажетесь от откровенного рассказа, есть вариант – Ваша госпитализация в психиатрический стационар по неотложным показаниям. Обратился пациент на прием, а у него развились побочные эффекты от проводимой терапии. И помочь ему можно только там! Ваше мычание и мотание головой расценят как согласие на госпитализацию. Ну, будем говорить?
– Хорошо. Потом сами пожалеете… Сделайте что-нибудь, у меня язык не шевелится… И рот перекосило.
– Возьмите эту таблетку и держите под языком. Скоро сможете нормально говорить.
– Да… уже легче. Спасибо… Это началось еще тогда, при социализме… Я действительно фармаколог. Уже во время учебы в институте заинтересовался деятельностью гипоталамо-гипофизарной системы. Вы ведь имеете представление о рилизинг-факторах и вообще - о роли этого отдела мозга? Особенно – гонадотропного гормона и гормона роста? Они творят просто чудеса! Увеличение мышечной и уменьшение жировой массы! Улучшение обмена всех веществ – белков, жиров, углеводов. Снижение уровня холестерина. Повышение общего тонуса, жизненной активности. Усиление сперматогенеза у мужчин, а значит – и либидо, половой активности. Повышение порога физических нагрузок. Стать мачо, суперменом! Получить молодость без старости! Мечта каждого, не так ли? На деле все оказалось не просто. Годы кропотливой работы в лаборатории по выделению активного вещества. Потом – по синтезу препарата. Опыты на животных… Субстанция была нестойкой, быстро распадалась. Снова опыты, работа по созданию стабилизатора… Меня заметили… После института пригласили на работу в одну из закрытых лабораторий…
Помолчав, видимо вспоминая, он продолжил:
– Вы этого, наверное, уже не помните… Тогда была эпоха престарелых вождей. Наше подразделение занималось гормональными эффектами омоложения. Вначале гормонопродуцирующие клетки , о которых я говорил, брали от трупов. Из них пытались готовить препарат. Его испытывали на подопытных. Уже на людях. Что за люди, спросите Вы? Заключенные. Опытной группе сообщали о проведении исследования. Говорили, что препарат повышает устойчивость организма к болезням. Они соглашались на иньекции. Другие - думали, что получают профилактические прививки. От туберкулеза, столбняка. Контрольная группа. Слышали что-нибудь про двойное слепое исследование? На Западе тогда этот метод только начал внедряться. Так что, и мы тоже – были вполне на уровне!
Он снова замолчал . Дышал, собирался с мыслями. Похоже, ему даже нравилось это – вспоминать и рассказывать .
Да… Так вот, препарат, полученный при переработке трупных клеток, к сожалению, оказался малоэффективным. А синтезировать гормоны тогда не представлялось возможным. Пришла идея - брать клетки от живых. От тех же заключенных, осужденных на длительные сроки. Потом их актировали - по состоянию здоровья. Или у приговоренных к высшей мере …Мне тяжело говорить… сводит язык, во рту пересохло… Можно воды?