Побочные эффекты
Шрифт:
– А чего странного? Проживают в зоне обслуживания , вот и поступили.
– Я не об этом. По журналам госпитализаций суицидальные попытки с идеями ревности у служителей порядка начались только с этого года. Это только незавершенные. Раньше таких поступлений не было.
– Работа у них такая. Тяжелее с каждым годом. Не выдерживают.
– А женщин с бредом ревности Вы давно последний раз видели?
– Ну… и такое бывает… Слушай, тут и главный звонил… На него , видно,тоже давят.
– И чего хотят?
–
– А нам это нужно? Чтобы стрелки потом на нас перевели? Ведь бумаги из их конторы ни на кого не пришли. Значит – это все мы, психиатры. А они - ни при чем. Направлять – то будем мы, комиссионно. И Ваша подпись там тоже будет.
– Что предлагаешь?
– Для уточнения диагноза пригласить консультанта с кафедры.
– Ну… надо согласовать с главным, подать заявку.
– Вот и подавайте. На Бондарева и Старикова.
– А твой предварительный диагноз?
– У Бондарева – бредовое расстройство. У Старикова – расстройство адаптации.
– Осторожный! Ну, ладно. Так и сделаем. Да, по-моему ,тебя дожидалась подруга второго… Как его?
– Старикова?
– Да.
– Хорошо, сейчас приглашу.
– Ты там… Поаккуратней…
– В каком смысле?
– Во всех.
– Постараюсь.
– Ну, давай. Работай.
Очень скоро в дверь ординаторской постучали. После приглашения дверь открылась и как-то неуверенно вошла ожидавшая в холле.
– Здравствуйте. Я хотела бы поговорить по поводу вашего пациента – Старикова Михаила.
– Здравствуйте, присаживайтесь. Кем Вы ему приходитесь?
– Я? Просто… хорошая знакомая…
– С которой он хотел наладить новую семейную жизнь?
– Он такой наивный! Как ребенок! Я сразу ему сказала, что у меня есть муж, который меня полностью устраивает. То, что нам обоим хорошо в постели, он принял за Любовь с большой буквы. Я уже стала бояться его. Понимаете, мой муж на такой должности… Он ничего не должен узнать… А на работе, наверное, об этом уже знали все, кроме него.
– О плане покончить с собой и отношениях с женой что-то рассказывал?
– Какую-то ерунду. Что дети не его, жена - изменяет… Я ее немного знаю. Есть женщины, просто неспособные к измене. Она из таких. А что собирался покончить с собой… Нет, об этом речи не было. Хотя он очень переживал, что не дала согласия на его предложение. И сейчас… я хотела бы узнать… если можно… Рассказал он что-то обо мне? Если да - надеюсь, ничего не уйдет за пределы этих стен? Я была бы Вам очень благодарна…- с этими словами она вдруг достала конверт из сумочки , быстро положила его на стол и тут же встала, открыв дверь.
– Конвертик заберите! – громко крикнул Виктор Сергеевич, поддев его попавшейся под руку линейкой, и
Вдруг раздался грохот распахнувшейся входной двери, стук тяжелой обуви об пол и крики:
– Это ОМОН! Всем оставаться на местах! Здесь состоялась передача взятки !
В ординаторской появилось несколько человек в полумасках, камуфляже с нашивками и, почему-то - с оружием.
– Понятые! Сюда!
Один из них подтолкнул в кабинет санитарку и медсестру, испуганно застывших рядом. Заведующего не было . Ушел, как всегда, вовремя.
– А постановление об обыске?- попытался спросить Виктор Сергеевич;
– Руки за голову! К стене! Ноги на ширине плеч!- раздались в ответ отрывистые команды.
Рассредоточившись по кабинету, бойцы начали поиск. На пол полетели книги, бумаги, истории болезни. Из ящиков стола выгребалось содержимое и тоже оказывалось на полу. Затем , после заминки с плинтусами, начал отдираться линолеум. Результат - тот же.
Наступила пауза. Скосив глаза в сторону двери, Виктор Степанович , не оборачиваясь, сказал:
– Не тот конвертик ищите, что под ногами Вашего бойца?
– …твою мать!- тихо, но отчетливо послышалось сзади.
– Доктор! Там двое поступили! Тяжелые!- раздался голос дежурной медсестры.
Все так же краем глаза он увидел, как по коридору, пошатываясь, передвигался молодой парень. Второго вели под руки санитар и медбрат приемного отделения.
– Принимайте!- положив истории на подоконник и с интересом глядя на омоновцев, сказал он. Санитару тоже было интересно, он перестал поддерживать пациента и подошел ближе. Тот, лишившись опоры, осел и упал. Голова глухо стукнула об пол. Шедший самостоятельно тоже начал оседать.
Санитар с медбратом, взглянув на них, тут же ушли. Омоновцы молча смотрели то на поступивших, то на командира.
– Они сейчас начнут помирать . Вы препятствуете выполнению моих профессиональных обязанностей. Свидетелей достаточно. Если с этими больными что-то случится – вас найдут. Всех. И сделают крайними, - произнес Виктор Сергеевич, по-прежнему глядя в стену.
– …твою мать!- раздалось снова за спиной.- Уходим!
Исчезли они из отделения так же быстро, как появились. Конверта на полу после них не осталось.
– Приберите кто-нибудь в кабинете!- крикнул он ,и подошел, наконец , к больным. Один уже не шевелился – похоже, был в коме. Другой что-то бормотал , скребя пальцами по полу и улыбался. Приподняв веки , увидел огромные, во всю радужку, зрачки. У первого руки и ноги были прижаты к туловищу, разогнуть их не удалось. Лицо покрылось потом, кожа была горячей.
– Налаживайте капельницы, термометрия, пульс и АД – через полчаса! Обоим взять кровь для химлаборатории!
Зазвонил телефон. Взволнованный женский голос спросил: