Побочный эффект

Янковский Дмитрий Валентинович

– Все в лучшем виде! – кивнул он и опрокинул очередную дозу.

– Ко мне? – Элеонора щекотнула волосами щеку Олега.

– К тебе! – с энтузиазмом воскликнул Олег и, подав руку даме, повел ее в гардероб.

Он с удивлением отметил, что многие другие девушки тоже почему-то засобирались. Они смеялись и кружились вокруг ярким цветастым хороводом. В голове Олега стало путаться, запомнилось только, что он без конца подавал им пальто и помогал одеваться.

ГЛАВА 2

Олег проснулся и глянул на циферблат наручных часов.

– У-у-у… Черт.

Острый приступ головокружения заставил

его зажмуриться.

Три часа дня, но в комнате темно. Свет хмурого дня с трудом пробивался сквозь щелочку между тяжелыми шторами. Олег вспомнил, как под утро, ввалившись в квартиру, задергивал их, приговаривая что-то о переходе на ночной образ жизни. На сиденье стула подсыхали грязные следы рифленых подошв. События прошедшей ночи проносились в сознании короткими вспышками, временами оставляя за собой мучительные шлейфы стыда. В голове бушевал шторм похмелья, в ушах шипело и потрескивало, как в динамике ненастроенного приемника.

«Нет, человек не должен так нажираться», – подумал Олег и вновь попробовал открыть глаза.

Острая жажда и вопль переполненного мочевого пузыря повелевали встать с постели незамедлительно. Олег подчинился и, пошатываясь, побрел сначала в туалет, а потом в ванную. Грязные следы ботинок виднелись на паркете и почему-то на кухонном столе. Память надежно скрывала подробности, но, судя по старому одеялу, которым вместо шторы было завешено кухонное окно, Олег успешно боролся со светом по всей квартире.

Невесело усмехнувшись, он залпом выпил два стакана ледяной воды, но необходимое для утоления жажды количество жидкости в организме просто не помещалось. Пришлось остановиться и перевести дух. Кончиком языка он нащупал новую пломбу и две лунки от удаленных корней – последствия героического похода к дантисту. Сам поход помнился довольно фрагментарно, как и другие события ночи. В памяти отпечаталась лишь сумма, уплаченная дантисту.

Не в силах до конца разогнуться, Олег вернулся в комнату и осмотрел карманы новенькой куртки. Портмоне найти не удалось, деньги тоже. Сердце обдало холодом, Олег принялся судорожно ощупывать куртку сантиметр за сантиметром, пытаясь найти хоть какие-нибудь остатки наличности. Уже отчаявшись и проклиная все на свете, он нащупал за отстегивающейся подкладкой левого рукава пачку долларов. Видимо, по пьяному делу он сунул то, что не успел обменять, не во внутренний карман, как хотел, а в небольшую щель под подкладкой, что и спасло часть денег от варварского разграбления. Придя в себя, Олег сосредоточился и с третьего раза насчитал тысячу.

– Офигеть можно. – Олег помассировал шею, чувствуя, как под пальцами медленно перемещаются узлы боли.

Если бы позавчера у него спросили, сколько денег ему нужно в месяц для полного счастья, он бы, не задумываясь, назвал сумму в тысячу долларов. Но практика показала, что при определенном подходе этой суммой можно распорядиться значительно быстрее.

Отбросив куртку, он добрел до кровати и свернулся калачиком под одеялом. Тело сотрясалось в неприятном ознобе, голова раскалывалась от боли, а мышцы ныли, будто Олег час назад финишировал на марафонской дистанции. Он быстро погрузился в неустойчивое состояние между сном и бодрствованием, ворочаясь, скатываясь то в причудливый мир сновидений, то выныривая обратно в реальность. Этажом выше кто-то переставлял мебель. Ее грохот напомнил радиосводку о бушующей в Аризоне грозе, о кактусах и о золотой текиле, от которой в голове тоже бушевали громовые раскаты.

Две башни Национальной обсерватории

Китт-Пик выделялись на фоне грозового неба черными силуэтами. Несмотря на утро, было почти темно, лишь яркие стволы молний беспрестанно вонзались в землю, высвечивая клубящиеся тучи и далекий конус горы.

Тяжелый закрытый джип с затемненными стеклами остановился возле кирпичного здания центрального входа и замер. Двигатель умолк, перестав дразнить раскаты грома. Водителю на вид было лет сорок, он выбрался из машины и, прикрывая воротником лицо от косого ливня, поспешил к зданию. Яркую кирпичную стену фасада украшало цветное космогоническое панно, а над дверью покачивался черный фонарь в стиле ретро. Мужчина проскользнул внутрь и смахнул с волос воду.

– Привет! – кивнул он охраннику в форме и прицепил к карману рубашки бэдж со своей фотографией, именем и должностью.

– Здравствуйте, мистер Стренч, – кивнул охранник, делая пометку в журнале. – Вы желаете проехать на машине?

Вопрос был идиотским, и Стренч не стал на него отвечать. Охранник нажал на кнопку, открывающую ворота.

До машины снова пришлось бежать под дождем, но гроза уже потеряла силу, лишь изредка поражая землю светящимися трезубцами молний. Стренч сел за руль, неспешно тронул машину с места и поехал по внутренней территории. Досада из-за прерванного отпуска постепенно рассасывалась, осталось лишь глухое раздражение на проститутку, которой он оплатил трое суток пребывания в его апартаментах, использовал лишь половину времени, а денег обратно не получил. После работы надо будет разобраться с этой «фирмой массажных услуг».

Добравшись до нужного здания, Стренч запер машину и поспешил в раздевалку, где с удовольствием сменил мокрую одежду на синюю униформу, поджидавшую в шкафчике с цифровым замком. Он перевесил бэдж и накинул поверх формы белый халат.

– Привет, Майк! – окликнул Стренча светловолосый парень в такой же одежде, заходя в раздевалку. – Дерьмо собачье эта гроза. Я выключил все основные приборы.

– Гроза скоро закончится, – ответил Стренч, – я видел сводку. Сколько у нас времени?

– Если все будет, как вчера, до всплеска осталось двадцать минут. Я думал, ты приедешь раньше.

– Я менял колесо по дороге, – соврал Стренч, снова вспомнив разозливший его конфликт. – Запускай оборудование.

Парень пожал плечами:

– Близкие разряды могут повредить входные контуры.

– Дерьмо собачье, Дэвид! – вспылил Стренч. – Я прервал свой отпуск и приехал сюда не для того, чтобы ты говорил мне о гребаных входных контурах! Включай оборудование.

Дэвид снова пожал плечами и скрылся в коридоре. Через минуту, успокоившись и пригладив волосы, в комнате управления двенадцатиметровым радиотелескопом появился и Стренч. Он сел в кресло возле пульта.

– Гроза кончилась, – сообщил Дэвид, барабаня по клавиатуре компьютера. – Но остаточные разряды еще шумят.

– Время?

– До часа «ноль» пятнадцать минут.

Стренч похлопал себя по карманам, но промокшие сигареты остались в шкафу. Дэвид искоса посмотрел на напарника – в операторском зале курить запрещалось.

– Расшифровка вчерашних и позавчерашних сигналов дала результат? – поинтересовался Стренч.

– Нет. Грозовая активность оказалась слишком высокой, сигнал был принят со значительным искажением. Обе записи я оставил на лентах, но кибернетики не смогли запустить их на расшифровку. Слишком забиты шумом. Судя по неискаженным фрагментам, позавчерашний и вчерашний сигналы полностью идентичны. Есть несколько совпадающих участков.