Побочный эффект
Шрифт:
Он налил еще четверть стакана и снова выпил.
– Как вы понимаете, президента прежде всего беспокоят аспекты безопасности. Сегодня он обеспокоен этим больше обычного, поскольку человечество столкнулось с неопровержимым доказательством существования инопланетной цивилизации. Какими станут первые межпланетные контакты, мы пока сказать не можем – данные разрозненны и во многом противоречивы. Специалисты многих направлений уже обрабатывают данные и делают соответствующие выводы, но мы с вами, как люди, призванные отвечать за безопасность страны, обязаны руководствоваться лишь одной гипотезой: это версия о непременной враждебности инопланетян.
Он оглядел собравшихся, пытаясь прочесть их мысли по выражению лиц. Военные высоких чинов умели прятать эмоции под масками безразличия и холодного внимания, но даже сквозь них можно было заметить тревогу, какая всегда возникает в преддверии большой войны. А господин Грей предлагал войну с противником, о котором вообще ничего не известно. Так что реакция военных была понятной, предсказуемой, ее можно было попросту не принимать во внимание.
– Кроме того… – Ричард Грей сделал короткую, но многозначительную паузу. – Один из первых контактеров, который принимал сигнал на телескопе Китт-Пик, сейчас находится в несколько неадекватном состоянии. Это является косвенным доказательством гипотезы, к которой я склоняюсь больше всего.
– Что вы имеете в виду? – Один из генералов удивленно поднял брови.
– Это проще увидеть, чем объяснить.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел Стивен, держа в руках большую картонную коробку черного цвета. Грей коротким взмахом руки указал место на столе, куда ее надлежит поставить.
– Модель мы посмотрим чуть позже. – Ричард поднялся со стула. – Господа, прошу вас пройти со мной. Стив, отведи нас к Стренчу.
Собравшиеся покинули комнату и двинулись по коридору вслед за Стивеном. Они спустились по лестнице на нижний этаж и остановились перед мощной металлической дверью с квадратным окошком из бронестекла. В окошке показалось лицо, затем замок щелкнул, и дверь открылась.
– Господа, прошу вас сдать личное оружие, если кто-то все же взял его вопреки моим указаниям, – попросил Грей, указав на ряд бронированных сейфов. – Спасибо.
Сдав три пистолета, генералы пересекли небольшой решетчатый тамбур и попали в слабо освещенный коридор, куда выходили выкрашенные в желтый цвет двери с небольшими окошками. Теперь в качестве провожатого выступал мужчина лет сорока в кремовой униформе с нашивкой МАЗА на рукаве.
– Мистер Стренч находится за этой дверью, – сообщил Стивен. – Прошу вас войти.
– Прежде чем это сделать, – остановил собравшихся Грей, – я бы хотел кратко ознакомить вас с последней гипотезой о возможных последствиях приема сигнала. Суть заключается в том, что специалисты предполагают неадекватное состояние Майка Стренча следствием непосредственного приема сигнала.
– Что значит непосредственного? – спросил один из военных. – Речь ведь идет о радиосигнале, а не о словах или зрительных образах.
– Мы выяснили, что в момент приема Майк Стренч от начала до конца прослушал звуковую составляющую космического сигнала. После этого, как утверждают медики, его мозг начал усиленно обрабатывать полученную информацию. Что из этого вышло, вы сможете увидеть за дверью.
Провожатый отпер дверь магнитной картой, и все по очереди переступили порог большой, ярко освещенной
На стуле сидел Майк Стренч, сотрудник Национальной обсерватории Китт-Пик. Перед ним лежали две объемистые стопки бумаги – одна изрисованная карандашом, другая чистая. На очередном чистом листе Майк рисовал пересеченные под разными углами треугольники, пытаясь вписать их в круг. У него не получалось, он откладывал лист и брал следующий. На вошедших он не обратил ни малейшего внимания, на щеках у него пылал горячечный румянец, а в глазах виднелся блеск, свойственный перевозбужденным людям. Однако внешних признаков возбуждения Майк не выказывал, равномерно вычерчивая карандашом линии.
– Обратите внимание на его рисунки, – посоветовал господин Грей.
Один из генералов осторожно взял из стопки разрисованный лист и недоуменно поднес к глазам.
– Это фрагменты модели, которая сейчас стоит в комнате для совещаний, – пояснил Ричард. – Самое любопытное то, что в компьютерном анализе данных Майк Стренч не участвовал и у него не было возможности ознакомиться с данными расшифровки полученного сигнала.
Военные удивленно переглядывались.
– Но как это возможно? – поинтересовался один из них.
– Наш ведущий психолог, Маргарита Мэй, считает, что аналитических способностей человеческого мозга при определенных условиях может оказаться достаточно для расшифровки сигнала.
– Каковы же эти условия?
– Трудно сказать. Дело в том, что Дэвид Веллингтон, который присутствовал на предыдущем совещании, также слышал звуковую составляющую сигнала, но он был занят настройкой аппаратуры и не обратил на него особого внимания. Что же касается Стренча, то он прослушал сначала прямой эфир, а потом дважды запись. При этом он уверял Дэвида, будто расслышал нечто особенное и теперь пытается найти нужное место на пленке. Дэвид по-прежнему занимался аппаратурой и в прослушивании не участвовал. Меня лично заинтересовал один момент в его показаниях. Дэвид уверяет, что во время приема сигнала Майк выглядел словно загипнотизированный. Возможно, влияние сигнала усиливается измененным состоянием психики, может быть, он оказывает гипнотическое действие. Сейчас еще трудно сказать.
Генерал отложил разрисованный лист.
– Во время второго прослушивания Стренч потерял сознание, – продолжал Ричард Грей. – В больнице, куда он был доставлен, констатировали весьма странное состояние, схожее с фазой так называемого «быстрого сна», когда человек видит сновидения. Однако разбудить Стренча оказалось невозможным. Он пришел в себя лишь через двенадцать часов, поднялся с постели, разбил графин и принялся вычерчивать вот такие фигуры на стене, используя острый осколок стекла. На любую активность окружающих в этот период он реагировал крайне агрессивно, выкрикивая одну и ту же фразу.
– Какую? – поинтересовался полковник.
– Она достаточно банальна, и я не вижу смысла ее приводить, – твердо ответил Грей. – Через два часа после этого Стренч вообще перестал реагировать на действия окружающих. Мало того, его зрачки даже рефлекторно не следовали за предметами, словно те вообще для него не существовали. С этого момента он только рисует. Не пьет, не ест. Обмен веществ чуть замедлен, однако локальные покраснения кожи свидетельствуют об активности периферической кровеносной системы.