Поцелованная Смертью
Шрифт:
Определенно Бранд что-то сделал с целителем, и она обязана выяснить, что именно. Желудок напомнил о себе смущающим урчанием, и планы пришлось подкорректировать: узнает, но не сию минуту, а после позднего завтрака.
Когда настало время чая, вопрос готов почти сорвался с губ, как Юрген опередил ее:
— Надеюсь, ты простишь Давида. Он искренне сожалеет, что перешел черту дозволенного, и больше никогда не побеспокоит тебя.
— Отчего такие изменения? Что ты сделал?
— Ничего особенного,
Магичка недоверчиво прищурилась. Что же такого он сказал, раз целителя будто подменили? И почему она не могла подобрать нужных слов, хотя старалась неоднократно?
— Кстати, у меня для тебя подарок. Где же он? — Бранд похлопал по карманам джинсов, ища презент. — О, вот он, нашел.
На ладонь экс-гонщика легла подвеска для браслета — серебристое солнце с человеческим улыбчивым лицом.
— В честь чего?
— Разве для подарков нужен повод? — удивился блондин и попросил: — Можно я сам его прикреплю?
Девушка протянула руку, на которой носила браслет с амулетами.
— Пока это обычное украшение, — предупредил даритель, — я еще думаю, какое заклинание в него вплести.
— Для меня оно ценно уже само по себе. Спасибо, Юрген!
Пока Аня разглядывала подвеску, дракон с грустью смотрел на нее.
*
Ярко зеленели омытые дождем деревья. Чистое синее небо отражалось в подсыхающих лужах. Проказливый ветер гонял тополиный пух, воздух пронизывали звонкие голоса расшалившихся на детской площадки малышни.
Катя сидела на автомобильной покрышке, вкопанной наполовину в землю, и делала вид, что читает с телефона книгу. На самом деле Петрашова занималась тем, что вызывало у нее легкое смущение. Легкое, потому что два часа на солнцепеке притупят любые чувства. Она собралась, как это называют в иностранных фильмах, вторгнуться в частную жизнь. Ощущая себя матерым сталкером — не проводником по Зоне, подвергшейся радиоактивному влиянию, нет, а психически неадекватным индивидуумом, упорно преследующим объект своего интереса, — она выслеживала Ивана Сенченко.
Отыскать его дом, на удивление, оказалось просто. Пришлось внимательно просмотреть старый репортаж коллеги корреспондента, в котором говорилось о нападении неизвестных на журналиста прямо у его дома. На одном из кадров мелькнуло название улицы и номер здания. Дело оставалось за малым — дождаться, когда Сенченко выйдет на улицу. И она ждала, рассудив, что утро выходного — лучшее время для слежки.
Что скажет она мужчине, пострадавшему от произвола Павловского, да и заговорит ли с ним вообще, Катя еще не решила, посчитав, что на слежку уйдет не одно такое утро.
Глаза устали косить в сторону подъездов, и Петрашова решила, что пора собираться домой. Спрятав в рюкзак телефон, по выработавшейся привычке бегло
Катя как-то не ожидала, что нападение будет иметь для корреспондента столь серьезные последствия. И теперь глядя, как пожилой мужчина помогает спуститься молодому человеку в кресле со ступеней крыльца, почти не дышала.
А потом из подъезда вышла девушка, которая поблагодарив помощника, повезла инвалидную коляску в сторону сквера, разбитого в ста метрах от них. И Катя часто заморгала, подавляя желание расплакаться. Спутница журналиста, по всей видимости, жена, находилась на последних месяцах беременности…
Перебили хребет… она думала, что комментатор статьи о пожаре выразился образно. Как же она ошибалась! И как это страшно — превратить здорового мужчину в инвалида, зависящего от беременной! Бедная женщина — на ее руках вскоре будет два беспомощных существа…
Синий мяч несильно ударил по коленке.
— Простите, пожалуйста, он нечаянно! — попросил запыхавшийся отец четырехлетнего футболиста.
— Ничего страшного, не волнуйтесь, — машинально откликнулась Петрашова.
Еще раз извинившись, единственный родитель мужского пола на всю детскую площадку вскоре переключил внимание на вертлявое чадо. А девочка отвернулась, не захотев, чтобы посторонние увидели ее слезы и приняли на свой счет.
Иван Сенченко никогда не сможет побегать со свои ребенком. Не поиграет с ним в футбол. Не поведет его за руку в садик, а потом и в первый класс.
Расстроенная Катя шла на остановку маршрутки, погрузившись в свои мысли. И переходя дорогу, чуть не угодила под машину.
— Разуй глаза! — притормозив, выкрикнул бледный водитель в открытое окно.
Петрашова последовала его совету — испуг помог вернуться к реальности. Чем поможет журналисту обычный подросток? Правда, не совсем обычный, и все же… Не в ее силах добиться справедливости для Сенченко, а вот попасть в такую ситуацию, как он, может. Если въедливому корреспонденту Павловский перебил позвоночник, то что он сделает с той, которая сожгла его имущество?!
И Катя испугалась сильней, чем в момент, когда избежала попадания под колеса авто.
Глава 6
.
Поднявшись по ступеням на крыльцо кондитерской, Макарова резко обернулась.
— Что такое, Лиль? — насторожился Кир.
— Показалось… — Девушка, передернув плечами, легкомысленно улыбнулась. — Со мной в последнее время такое бывает. Попью успокаивающий чай — пройдет.
— Что именно показалось? — не отставал жених.
— Глупость, наверное, но иногда возникает ощущение чужого взгляда. Словно кто-то смотрит пристально в спину.