Поцелованный богом
Шрифт:
– Обижаешь, Амбарцум. Мы на дом к хирургу их, к нашему.
Но Шея не обижался, это чудо природы невозможно оскорбить. Он долго проживет с такой нервной системой, если не пристрелят. Амбарцум поднял плечи, недоумевая:
– Вот так Федя... Я просто в восторге от него. Не ценит страна своих героев.
– Легавые его оценят, – подал голос из кресла Писарь. – Он сейчас у них.
– А мы, ребятки, висим на волоске, – протянул Амбарцум.
– Он ничего не знает, – сказал Шея.
– Да? – поднял брови Амбарцум. – Считаешь, он совсем тупорылый? А почему Федя оказался
Писарь и Шея ушли выполнять задание, Амбарцум взялся за трубку:
– Здравствуй, дорогая, у меня плохие новости...
Она не могла с ним говорить открыто, в гостиной находился Ярослав, не могла выйти с трубкой, муж последнее время стал не в меру подозрительным. Конечно, не ревность была тому причиной. Ярослав стал чаще бывать дома и, в какой бы комнате Валентина ни оказалась, он был тут как тут. Шпионит не потрудившись замаскироваться. Про себя она над ним посмеивалась, уверенная, что одержит верх, как всегда одерживала, если не считать полный развал в их отношениях. Но теперь это непоправимо, из данной ситуации выход один: извлечь из нее максимум выгоды. Валентина говорила, кодируя свои ответы междометиями, Амбарцум был догадливый.
– Ты не одна?
– Угу.
– У меня тоже не телефонный разговор, давай встретимся. Это срочно.
– Да.
– Ты согласна, я правильно понял?
– Угу.
– Тогда через час на нейтральной территории.
– М? (Означало – где?)
– Кафе-мороженое «Улыбка», где мы с тобой встречались прошлый раз.
– Да-да.
Положив трубку в сумочку, Валентина закурила, в столовой свекор не разрешал курить, поэтому муж злобно косился на нее.
– Как странно видеть тебя дома на завтраке, – ядовито заметила она.
– Мне тоже странно видеть, что ты еще не ушла, – угрюмо сказал он. – Тебе негде жить? Я куплю квартиру.
– Но мы же договорились: до выздоровления Марлена Петровича у нас перемирие, – стряхивая пепел прямо в тарелку, напомнила она.
– Папа идет на поправку, я нанял сиделку и охрану, с ним ничего не случится, так что...
Он не сказал «выметайся», однако кто ж не поймет подтекста? Валентина, разумеется, поняла, но уход из дома с демонстративным хлопаньем дверью в ее планы не входил. Ярослав бросил салфетку на стол, одновременно кинул в жену убийственный взгляд, поднялся и направился из столовой в спальню переодеться. Валентина побежала за ним:
– Ярослав, я хочу с тобой поговорить.
– Говори, – он зашел в спальню, она тоже, тщательно закрыв дверь.
– Неужели ты не понимаешь, что причиняешь мне боль? – Слезы блеснули в ее глазах, лицо стало печально-потерянным.
– Зачем же ты мучаешься?..
Она не дала мужу договорить, закрыла ладонью ему рот,
– Погоди. Выслушай меня... Ярослав, я... – она смущалась, краснела, бледнела. – Я люблю тебя. Да-да, это так. Наверное, Марлен Петрович прав, это я во всем виновата, не смогла построить... Нет, разрушила нашу семью. И теперь мне очень жалею.
– Валя, это лишнее...
– Нет-нет, выслушай. – Слезы хлынули из глаз, Валентина прижалась лбом к плечу мужа. – Я не хочу, чтобы мы расстались, но это неизбежно... Что же мне делать, скажи? Я люблю тебя... не могу без тебя... хочу тебя...
Муж, околдованный неожиданными словами и прикосновениями, не успел опомниться, а она уже целовала его в губы, стаскивая с себя и с него халаты. И не дав ему возможности что-то там сказать, повалила его на кровать. Дальше сопротивляться было бессмысленно, ибо Валентина в порыве необузданной страсти делала такое, что раньше считала непозволительными приемами проституток.
После бурной постельной баталии Ярослав в замешательстве одевался, не зная, как теперь быть. Нелюбимая жена все еще лежала, не прикрыв тело, изворачивалась на простынях, будто не отошла от недавнего экстаза. Примирение состоялось без его инициативы, Ярослав злился на себя и на жену, поэтому не подошел ее поцеловать, лишь буркнул:
– Извини, мне пора.
Как только за ним закрылась дверь, стоны и судороги прекратились. Валентина легла на бок, подперла рукой голову и как змея прошипела:
– Ты был бы доволен мной, Марлен Петрович, спасибо за науку.
Она получила очередное подтверждение, что у мужиков мозги находятся в паху, во всяком случае, у Ярослава они точно там, больше он ни на что не пригоден. А волновалась на вначале по единственному поводу: вдруг не получится лечь под собственного мужа, поэтому краснела, бледнела и так далее. Теперь Ярослав на время заткнется и не станет ее выгонять, а ей необходимо время. Вдруг она подскочила, вытаращив глаза:
– Мне же к Амбарцуму!
Быстро одеваясь, Валентина мало заботилась об опрятности, выскочила из дома в чудовищном виде, но она была на колесах, хоть людей не распугает.
Маргариту Назаровну приодели, купив ей спортивный костюм, футболку, носки и кроссовки. Настал миг обдумать последующие действия, а то, неровен час, они все хором отправятся к Спасскому. Сергей решил совместить обдумывание плана с наблюдением за Валентиной, ее следовало прокачать. Чтобы было не скучно, Ренат купил мороженое, пять человек поедали его в джипе.
– Может, она уже умчалась? – предположил Ренат, ведь они стояли уже больше часа. – И почему сразу не осуществить твой план?
– Какой план? – заинтересовалась Майя.
– Секрет, – сказал Сергей. – Нет, Зяблик, маловато сведений. Вот как только... так сразу.
Со двора выехала иномарка. Ренат выкинул мороженое за окно и завел мотор:
– Это она. Лихачка чертова.
– Давай, давай, Зяблик, покажи и ты, на что способен, – доедая свою порцию, подзуживал Сергей.
– А куда обертку выкинуть? – спросила Маргарита Назаровна с заднего сиденья.