Поцелуев мост
Шрифт:
– Ребята, девочки, расправьте плечи! Дышите свободнее! – скомандовала Рената. – А ну-ка, поиграем в пятнашки!
После нескольких минут разминки большинство участников почувствовали себя свободнее, лишь двое-трое продолжали закрывать грудь скрещенными руками. Хотя на мне был закрытый купальник, я тоже ощущала какую-то беззащитность. Преодоление ее и было целью настоящего занятия.
– А теперь будем разрисовывать себя! – продолжила Рената. – Вам знакомо словечко «боди-арт»?
Ребята молчали.
– Так. Ну а татушки
– Не у людей, а у бандитов, – хмуро ответил парень, прикрывающий грудь.
– Я, по-вашему, похожа на бандитку? – Рената оттянула с одного плеча желтую маечку и повернулась к группе спиной. Замысловатое сине-фиолетовое сплетение, похожее на тайную печать Средневековья, красовалось на ее плече.
– Зачем вам это? – спросила одна из девушек побойчее.
– Я затрудняюсь, ребята, ответить. Но после того, как я сделала эту татуировку на спине, мои дела пошли лучше. У меня появился любимый человек, я чувствую, что приобщилась к чему-то сверхъестественному.
– А что у вас изображено?
– Это юнгианская мандала…
– Манда? – грубо пошутил один из участников.
– «Мандала» – санскритское слово, означающее магический круг или квадрат в круге. Юнг интерпретировал мандалу как зримое воплощение психической самости человека. Она также выполняет защитную функцию.
– Что же, мы все должны выколоть на своем теле эти самые мандалы, чтобы защититься от чуждых голосов, управляющих нами? – спросила хорошенькая девушка.
– Ни в коем случае! Поспешность и легкомыслие недопустимы. Любой знак на вашем теле – это космическое воздействие на вашу жизнь. Оно может быть и неблагоприятным. Но цель нашего сегодняшнего занятия – разрисовать свое тело таким образом, чтобы почувствовать радость и беззаботность.
– Мы сами себя будем раскрашивать или друг друга?
– Как хотите.
Ребята вначале несмело, потом все оживленнее стали наносить на кожу первые мазки гуашью. Я подошла к Ренате и попросила заняться мною.
– Вверяюсь тебе полностью, Рената.
Она критически посмотрела на меня. Потом спросила, какой цвет я терпеть не могу. Я ответила, что красный. Тогда Рената взяла кисть, макнула ее в кармин и резкими мазками прошлась по моему лицу и рукам.
– А теперь, Елена, подойди к зеркалу. Понравится – добавь еще краски. Почувствуешь дискомфорт – иди к умывальнику.
Рената занялась другими участниками тренинга, а я подошла к стене, сплошь состоящей из зеркала, как в балетном классе. Давно, когда еще мы были вместе с Игорем, он объяснил мне значение красного цвета – энергия, борьба, агрессия. Да, я отвергала его. Но сейчас, увидев в зеркале свою размалеванную физиономию, я испытала чувство какого-то освобождения.
– Ну, как ты себя чувствуешь? – вновь появилась рядом Рената.
– Волшебно! Меня покинул страх, который мучил последние дни! Это какое-то чудо!
– Это не чудо, Лена. Это
– А то, что любим?
– Любовь несет страдания и боль.
После занятия, едва мы успели смыть с себя слои красок, кожу еще немного пощипывало, пришел Филипп Шиманский. Мы все вышли на веранду, окна которой были распахнуты, и свежий майский ветер с Мойки сквознячком гулял по владениям Ренаты.
– Девочки, – обратился к нам Шиманский; он, как обычно, выглядел патриархом, мэтром, – я предлагаю провести выставку одной-единственной картины.
– Моны Лизы? – усмехнулась Рената.
– Нет, я имею в виду видеоарт. Выставим кого-нибудь наподобие американца Билла Вайолы. Будем крутить на огромном экране библейский сюжет, перенесенный на наши улицы.
– Такие выставки только Эрмитажу под силу. Оборудование дорогостоящее, да и нет у нас художников такого класса.
– Я договорился с одним немецким художником – видел его работы, когда ездил в Германию на выставку.
– Тоже на библейские темы? – спросила Рената.
– Нет, из жизни греческих богов.
– Полагаю, кино не для детишек? – встревожилась я.
Я старалась поставить заслон маргинальному искусству на грани порно. Хотя провести эту границу часто бывает нелегко.
– Все очень безобидно, уверяю вас, Елена Павловна. В предлагаемом видео, замедленном до крайности, по улицам современного ночного города бредет Геката…
– О! Геката! Я когда-то работала над ее скульптурным образом… – воскликнула Рената.
– Расскажите, Филипп, вкратце о ней. К своему стыду, я мало знакома с мифологией.
– Стыдиться тут нечего, Елена Павловна. Школьное образование не предусматривало подробного знакомства с мифологией. Ну, слушайте. Геката – это богиня мрака, ночных видений и чародейства. Она выглядит довольно устрашающе: со змеями в волосах, пылающий факел в руке, но, между прочим, именно она помогала покинутым влюбленным. Представляете, наш художник дает два плана – два киноэкрана друг против друга. На одном Геката с факелом, на другом девчонка из нашего времени; у той волосы тоже развеваются как змеи. Девчонка стоит на мосту, собирается броситься в воду, но Геката спасает ее, возвращает возлюбленного.
– Откуда возвращает? – автоматически спросила я. – Из царства теней?
– Елена Павловна! Это же концептуальное искусство, оно не страдает подробностями, здесь простор для творчества зрителя.
– Да, дословный перевод не уместен! – воскликнула Рената.
Мы обсудили технические возможности нашей галереи, поручили Филиппу связаться с его другом, художником из Германии Дитером, и обговорить условия. Затем стали расходиться. Филипп на выходе застрял у лотка Татьяны. Уже не в первый раз я наблюдала, как этот старый ловелас подкатывает к моей подруге.