Поцелуй ангела
Шрифт:
Ты придешь, Дик. Никуда не денешься. Теперь тебе негде жить – и ты поймешь, что я права. Жертвовать придется немногим – я не буду требовать от тебя исполнения супружеских обязанностей, мне важнее, чтобы ты – был. Просто рядом.
Я буду ждать твоего звонка в Глостере, гостиница «Холлидей Инн». Пробуду здесь дня три – полагаю, тебе хватит времени, чтобы все взвесить. До встречи. Твоя Алиса».
Дик аккуратно сложил письмо, написанное неровным, прыгающим почерком, отдал его суперинтенданту и отвернулся, глядя на
– Сочельник сегодня. Хороший день. Только холодно.
– Да уж. Завернуло с ночи. Дик, я хотел посоветоваться с вами. Возбуждать уголовное дело – одно удовольствие, признание-то на руках. Но я подумал… она все-таки сестра вашей жены. Родители опять же остались. Дом ведь не вернешь…
– Вы совершенно правы, мистер Миллз. Не нужно никакого дела. Дом сгорел, потому что… ну не важно, будем считать, по неосторожности. Он все равно не застрахован.
– Как?
– Так уж вышло. Не было денег, знаете ли. Лишних.
– Ясно…
– А Алиса… лучше уж несчастный случай. Как бы судьба. Рок. Мистеру и миссис Дарси ни к чему знать, что их дочь была злодейкой.
– Вы правы. Письмо… вам вернуть?
– Нет, не надо. Странно… это самое страшное, но и самое искреннее признание в любви, какое я мог представить.
– Да уж. Ладно. Тогда я поехал?
– Подбросьте меня до деревни, ладно?
– Не вопрос. Садитесь.
– Одну минуту, ладно? Оставлю записку детям.
– Конечно. Я жду в машине.
Дик быстро пробежался по дому, благо здесь особо не разбегаешься. Поправил одеяла близнецам, постоял и посмотрел на Уилли, заглянул в уютную комнатку Мэри… Потом спустился вниз и на цыпочках вошел в свою комнату.
Джессика спала, подложив ладонь под щеку, и очень напоминала уставшего от добрых дел ангела. Надо сказать, в кровати Дика она смотрелась очень органично – нужно будет сказать ей об этом.
Он осторожно наклонился, легко коснулся румяной щеки губами. Пусть спит.
В гостиной Дик набросал короткую записку и прикрепил ее к деревянному панно над очагом. Потрепал по лохматой башке Демона, проверил наличие бумажника в кармане – и вышел из дома. Несмотря на трагические события последних суток, душу Дика переполняла какая-то беспричинная радость и легкость.
В деревне он нанес несколько визитов и переговорил по телефону с тетей Клементиной. Договорился с мистером Картрайтом насчет старого «доджа» – на ферме понадобится транспорт, как ни крути, а напоследок зашел в лавку Агаты Джоунс. О чем они говорили – не смогла расслышать даже Элен Парселл, но Дик ушел немного расстроенный, а Агата Джоунс сразу после его ухода засобиралась, закрыла магазин и ушла домой.
Джессика и Мэри проснулись часов в одиннадцать – солнце стояло высоко, заливая поля сверкающим
– Вот так так! Нам поручено украсить дом и поставить у камина елочку.
– А где мы ее возьмем?
– В лесу, конечно. Мэри, ты с близнецами доставай игрушки, они на чердаке, а мы с Джессикой пойдем за елкой.
Не веря своим ушам, Джессика торопливо собралась – в который уже раз благословив миссис Картрайт, успевшую вчера сложить в сумку необходимую одежду и войлочные утеплители для сапог.
Елочку Уилли присмотрел чудесную – ровную, пушистую… и лысую с одного бока.
– Вот ее и возьмем. Она все равно погибнет этой зимой, видишь – ободрали ее. А нам как раз подойдет – поставим ее в угол к очагу.
Мальчик сноровисто работал топориком, а Джессика бродила вокруг, собирая ягоды рябины и омелы. Закончив работу, Уилли аккуратно связал елочку капроновым шнуром и легко вскинул деревце на плечо.
– Пойдем?
– Пойдем. Здесь очень красиво. Надо будет прийти сюда с близнецами.
– Я тоже приду. Мне уже надоело слушать твои сказки, лежа в кустах.
Джессика рассмеялась.
– Значит, наш добрый лепрекон – это все-таки ты?
– Ага. Клевые сказки. Особенно про баньши.
– Ты же в школе был…
– Мне близнецы пересказали, но я хочу послушать еще. Кстати, тут есть одна поляна – корольков там тьма-тьмущая. Они едят рябину и шиповник. Кричат, дерутся – забавно смотреть.
– Давай помогу?
– Не надо, она легкая… Джессика… Мама говорила – на Рождество все в мире меняется. Надо оставлять все обиды и ссоры в старом году.
– И моя мама так говорит.
– Вот я и хочу… Короче, ты была права. Мы стали друзьями. Мы все – и ты. И еще… если вы с папой… ну… одним словом… влюбились! Вот… Не надо больше прятаться и бояться, что я чего-нибудь скажу. Я не скажу. Ты мне нравишься. Я буду рад, если ты… войдешь в нашу семью.
Джессика чувствовала, как по щекам ползут слезы, но справиться с ними не могла.
– Уилли… я не подведу. Поверь, я… вот черт, даже не знаю, что и сказать…
– Ну так и не говори ничего. Пошли быстрее, я замерз!
– Во имя Дикого Гона! Этот мальчик вылетел на мороз в одной футболке и тонкой куртке!
– Подумаешь! А… что такое Дикий Гон?
– О, мой друг, это никак нельзя рассказывать в отсутствие близнецов. Ты можешь просто-напросто испугаться…
Ближе к вечеру приехал Джимми. Миссис Картрайт нагрузила сани, запряженные кроткой лошадкой Мэгги, всякой снедью – включая рождественского гуся и окорок. Кроме свертков в промасленной бумаге Джимми привез еще какие-то загадочные пакеты, и Дик унес их наверх, никому не доверив.