Поцелуй ангела
Шрифт:
Однако у него не было столько зеленых бумажек, сколько у них. А чтобы сравняться с ними, приятели советовали ему плюнуть на почасовую работу, за которую он то и дело брался, но быстро терял. Они зашибали за день больше, чем он за две недели. Но Даррелл продолжал вести такую жизнь, из-за чего многие обитатели квартала считали его простаком и неудачником. Последним его местом работы был магазин «Хоум депо» [33] на 23-й улице, но его выгнали и оттуда, когда он забыл отмыть пол от краски, которую пролил в одном из проходов. Жил Даррелл с матерью. Помогал возиться с племяшками. Подрабатывал грузчиком в нескольких компаниях, размещавших свои объявления в газете электронных объявлений «Крейгслист».
33
«Хоум
Сегодняшняя «Оптимо» с начинкой из марихуаны появилась благодаря наличным, полученным за работу от одного знакомого. Он называл этого парня Джеком, хотя понятия не имел, как того зовут на самом деле.
Примерно год назад Джек объявился в их квартале с диктофоном и начал расспрашивать про местные банды. Большинство людей над ним смеялись или шарахались от него, но Даррелл увидел свой шанс. Он сказал Джеку, что будет с ним разговаривать, только чтобы никто об этом не знал. Они время от времени встречались на площади Томпкинса. Даррелл говорил с ним и уходил с наличными в кармане.
Он считал этого человека копом, однако Джек никогда не просил назвать имена. Напротив, просто сидел и слушал, как Даррелл объяснял ему разницу между настоящими крутыми бандюками и малолетними засранцами-подражателями. Разнообразные группировки — «Кровники», «Калеки», «Мара Сальватруча», «Парни Сент-Джеймса» — дрались не за территорию, как в «Вестсайдской истории». Поскольку многоквартирные дома и клубы возникают теперь чуть ли не еженедельно, территориальные войны сошли на нет. Зато начались другие. За крэк. За марихуану. За экстази. За героин. В округе можно найти любой наркотик. С появлением новых кварталов или клубов рынок рос, создавая новые поводы для разборок.
Но иногда рассказы Даррелла не касались банд и наркотиков. Он говорил о жизни в районе. Жизни улиц. Просто жизни. Джек продолжал платить ему, и Даррелл даже заподозрил, что тот педик.
А месяцев восемь назад Джек куда-то запропастился. Появился он лишь вчера утром и предложил другое задание. На этот раз работа предстояла серьезнее, чем просто разговоры, но и денег он посулил гораздо больше.
Дело было не вполне законным, но Джек уже понял по рассказам Даррелла, что парень не слишком разборчив. Просто не попадался по-крупному. Насколько представлял себе Даррелл, у полиции и так дел по горло. И пока он держится подальше от наркоты, оружия и банд, — будет жив и свободен.
Обыскав Джека и не обнаружив у него микрофона, Даррелл выполнил поручение в точности, как было велено, и при встрече на площади Томпкинса передал заказчику все необходимое. Но что-то было не так. Похоже, Джек не поверил, что Даррелл передал ему все, хотя тот повторял это тысячу раз. Даже когда Даррелл отдал ему пистолет, купленный специально для этого задания, как и хотел Джек. Словно он знал гораздо больше, знал, что Даррелл припрятал кое-что для себя.
Да и хрен с ним, решил Даррелл, снова затягиваясь. Подумаешь, какая-то кредитка. Этот мужик небось малолетних мальчишек растлевает. Он ни за что не раскусит Даррелла. Никто и никогда не мог это сделать.
Глава 31
Леон Симански жил на первом этаже разноуровневого двухквартирного дома в Квинсе. Минут двадцать Роган и Элли наблюдали за зданием.
— Честное слово, — призналась Элли, — каждый раз, когда я попадаю в Асторию, [34] мне на ум приходит Арчи Банкер. [35] Мой отец обожал этот сериал. По вечерам смотрел повторы, хотя видел их раз по пять. Ему и в голову никогда не приходило, что его дочь будет устраивать засаду в тех местах, где снимался фильм.
34
Астория — район Квинса.
35
Арчибалд (Арчи) Банкер — герой культового американского комедийного сериала 1970-х гг. «Вся семья» (All in the Family), сыгранный Кэрроллом О'Коннером (1924–2001). Арчи жил в Квинсе.
—
— Я никогда не знала слов этих песен. Кажется, одна из них, которую пели Арчи и Эдит, начиналась так: «Свари трусливую сороконожку». [37] — В обычной ситуации Элли не стала бы утомлять другого человека своим ужасным пением, но решила, что для глупых песенок из сериалов можно сделать исключение. — А в песне из «Джефферсонов», как мне казалось, была такая строчка: «В жалкую квартиру на небеса-ах». [38]
36
«Джефферсоны» — комедийный сериал, шедший по Си-би-эс в 1975–1985 гг. Самый длинный в истории американского телевидения сериал, в актерском составе которого доминировали афроамериканцы.
37
Типичная «ослышка». Вместо: «Свари трусливую сороконожку» (Boil the weakling millipede) в песне пелось: «Бог мой, как играл Глен Миллер!» (Boy, the way Glen Miller played). (Прим. пер.)
38
В действительности строчка звучала так: «В роскошную квартиру под небесами» (То a deluxe apartment in the sky).
— Сейчас это можно счесть расизмом.
— О, а в «бридже»…
— В песне из «Джефферсонов» был «бридж»?
— У меня брат — музыкант. По-моему, там было что-то вроде: «Запри пирог лимонный в кухне, пчелы не жужжат на гриле». [39]
— Это чертовски грустно.
— А что ты хочешь? Мне пять лет было. О, смотри-ка, — Элли постучала по торпеде. — Что-то происходит.
Дверь орехового дерева с небольшим витражом открылась, однако за наружной сеткой невозможно было разглядеть, что происходит внутри дома. Через несколько секунд сетчатая дверь тоже открылась, и вышла женщина с длинными русыми волосами. Одета она была в ярко-оранжевое пальто до бедер. Придерживая дверь, она продолжала говорить с кем-то внутри дома, но в конце концов отпустила ее и повернулась, чтобы уйти. Дверь у нее за спиной закрылась.
39
На самом деле «бридж» звучал так: «На кухне рыбу не жарь, на гриле фасоль не пеки» (Fish don't fry in the kitchen, beans don't burn on the grill).
Их реакция была одинаковой.
— Она довольно молоденькая, верно? — заметил Роган.
— Хоть ты и говорил, что не можешь определить возраст человека другой расы, но тут ты прав. Совсем молоденькая. Думаю, двадцать с небольшим, а то и меньше.
— И действительно беременна?
— Из-за пальто трудно сказать, однако мне тоже так показалось.
— Может, остановить ее?
— Нет законных оснований. Она не взволнована, не расстроена, не попала в беду. А мы рискуем, что она закатит скандал и спугнет Симански.
Женщина прошла по улице, свернула за угол и поднялась по ступенькам к надземной станции метро.
— Пойдем поговорим с тем, кто остался внутри? — спросила Элли.
— Вперед!
Дверь открыл мужчина в клетчатом фланелевом халате. Спустя тринадцать секунд, после того как Элли постучала. Это довольно долго: напарники успели переглянуться и положить руки на табельное оружие. Однако достать его не успели.
Элли узнала Леона Симански по фотографии из его досье, хотя на том снимке он был едва ли старше девушки, только что покинувшей его дом. Мужчина, стоявший перед ней сейчас, был худее, с редкими поседевшими волосами и бакенбардами. На его лице явно обозначились морщины, а кожа начала обвисать. Но у него был все тот же широкий нос и глубоко посаженные глаза, как и двадцать лет назад, когда он был арестован за сексуальное преступление.