Поцелуй Архангела

Сингх Налини

Глаза ультрамаринового цвета, из-за которых люди превращались в рабов, пряди угольно-

черных волос, обрамляющих идеальной красоты лицо... с чуть больше нежели крупицей

жестокости.

– Ты очнулась от годовой комы ровно три дня назад, - произнес он.
– Я же прожил больше

тысячи лет. Ты стала мне ровней не больше, чем была до того, как я подарил тебе

бессмертие.

Гнев стал стеной белого шума в ушах Елены. Она хотела выстрелить в Рафаэля, как уже

сделала

однажды. От этой мысли в ее голове каскадом полились воспоминания - темно-

красные капли крови, разорванное крыло, остекленевшие от шока глаза Рафаэля. Нет...

она не хочет вновь стрелять в него, но архангел пробуждает в ней жажду насилия.

– Тогда, кто я?

– Моя.

Неправильно ли, что спину Елены опалило искрами от услышанного, от абсолютного

собственничества, промелькнувшего в голосе Архангела, и темной страсти, проявившейся

на лице? Скорее всего да. Но Елене было все равно.

Елену волновал лишь тот факт, что теперь она была связана с Архангелом, который

считал, будто основные правила изменились.

– Да, - согласилась она. - Мое сердце принадлежит тебе. - В его глазах вспыхнуло

удовлетворение. - Но больше ничего, - их взгляды схлестнулись, Елена не желала

отступать. - Значит, я младенец по меркам бессмертных. Ладно. Но я все же охотница.

Хорошая настолько, что ты нанял меня.

Раздражение сменило страсть.

– Ты ангел.

– С магическими деньгами ангела?

– Деньги не главное.

– Конечно, нет, ты богаче Мидаса, - пробубнила Елена. - Но я не собираюсь становиться

твоей маленькой жевательной игрушкой...

– Жевательной игрушкой? - в глазах Архангела заблестели огоньки развлечения.

Елена проигнорировала Рафаэля.

– Сара сказала, что я могу вернуться на работу, когда пожелаю.

– Сейчас твоя преданность ангелам превыше преданности Охотникам Гильдии.

– Микаэла - Сара, Микаэла - Сара, - пробубнила Елена притворно задумчивым голосом. -

Ангельская Богиня-Стерва против лучшей подруги, ну и дела, какую же сторону,

думаешь, я выберу?

– Но это всё равно не важно, правда?
– спросил Рафаэль, приподняв бровь.

У Елены появилось такое чувство, что архангел знал что-то, неведомое ей.

– Почему нет?

– Ты не сможешь привести в действие никакой из своих планов, пока не научишься летать.

Эти слова заткнули Елену. Она впилась взглядом в Рафаэля и упала на подушки, медленно

раскинув крылья, на которых цвет безлунной ночи перетекал в индиго, затем сменялся

темно-синим и, озаряясь багрянцем, наконец, приобретал сверкающий оттенок белого

золота.

Попытка дуться длилась около двух

секунд. Елена и угрюмость никогда не были

совместимы. Даже Джеффри Деверо, презирающий всё в своей "отвратительной" дочери,

не смог приписать Елене этот грех.

– Тогда научи меня, - сказала она, выпрямившись. - Я готова. - Желание летать

сдавливало, словно тиски, стало опустошающей душу потребностью.

Выражение лица Рафаэля не изменилось.

– Ты даже не можешь дойти до балкона без посторонней помощи. Ты слабее птенца.

Она видела, как за обладателями маленьких крыльев и тел присматривали те, у кого они

больше. Их было немного, но достаточно.

– Убежище, - спросила Елена.
– Это безопасное место для ангельских детей?

– Это место являет собой всё, что нам необходимо, - взгляд глаз чистейшего греха

переместился к двери.
– Идёт Дмитрий.

Елена втянула воздух, ощутив, как искушающий аромат Дмитрия обернулся вокруг нее,

заскользил словно мех, секс и распутное потакание желаниям. К сожалению, после

трансформации Елена не получила иммунитет к этому специфическому вампирскому

трюку.

С другой стороны, это хорошо.

– С одним ты не поспоришь - я до сих пор могу выследить вампира по запаху.

И это определяло Елену как прирожденного охотника.

– У тебя есть потенциал, чтобы принести нам пользу, Елена.

Елена задумалась, знал ли Рафаэль, насколько заносчиво это прозвучало. Она так не

думала. Рафаэль оставался непобедимым на протяжении стольких лет, что даже

представить трудно, поэтому высокомерие стало частью его натуры... "Но все же, его

можно ранить", – подумала Елена.

Когда разверзся ад, и Ангел Крови попытался уничтожить Нью-Йорк, Рафаэль предпочел

умереть с Еленой, а не оставить ее изувеченное тело на том выступе высотки над

Манхэттеном.

Воспоминания об этом были смутные, но она помнила порванные крылья, окровавленное

лицо, руки, бережно удерживающие ее, когда они упали на распростертую внизу

несокрушимую твердь городских улиц. Сердце Елены сжалось.

– Скажи мне кое-что, Рафаэль.

Он уже поворачивался, направляясь к двери.

– Что ты хочешь знать, Охотница Гильдии?

Елена скрыла улыбку на такой промах.

– Как мне тебя называть? Мужем? Суженым? Парнем?

Рафаэль замер, положив руку на ручку двери и бросил на Елену непроницаемый взгляд.

– Можешь звать меня "Мастер".

Елена смотрела на закрытую дверь, гадая, не играет ли он с ней. Она не была уверенна. Не