Поцелуй багрового змея. Часть 2
Шрифт:
– Тридцать? – отрывисто переспросила я, почти шепча.
Быстрое дыхание с трудом вырывалось из горла.
– Хорошо, – сказала скорее губами.
Оказалось, что тридцать бутыльков – это очень немаленькое количество. Усиленное обоняние улавливало мельчайшие нюансы запаха настойки лесного кровавика, выжимки из золотого крестоцвета, эфирного масла красной горесмерти и прочего. Но чем дольше я заучивала эти ароматы, тем быстрее уставала, а тело, разъедаемое ядом страсти, потихоньку выдыхалось. Силы заканчивались.
И если
Осталось три бутылька, когда я схватилась за стол и начала оседать на пол.
Зрение, улучшенное ядом, больше не помогало. Я была не в силах открыть глаза и увидеть, что вообще творится вокруг. Внутри меня горел такой яркий, обжигающий огонь голода, что, казалось, он уже сжег меня дотла.
Все померкло вокруг. Но на пол я осесть не успела: меня подхватили сильные и настолько горячие руки, что мое собственное пламя мгновенно откликнулось на них, взревев голодным зверем.
– Тихо-тихо, – раздалось над ухом, когда я почувствовала, как ладони Астариена прижимают меня к сильному телу, от которого так восхитительно пахло дубовым мхом, сладким медом и горькой полынью. – Сейчас я дам тебе противоядие, и все пройдет. Тебе станет легче…
Мужчина начал рыться рукой на столе, разбрасывая бутыльки, а я помню лишь, как начала брыкаться, из последних сил пытаясь вырваться.
– Нет, нет, пожалуйста! Я сейчас закончу задание! Мне осталось чуть-чуть!
Дыхания становилось недостаточно, я хватала ртом воздух и падала куда-то глубоко-глубоко, откуда уже невозможно было выбраться.
– Да успокойся ты, торнадо в платье, – раздавался голос где-то над ухом, но я уже плохо понимала где.
– Нет-нет, я должна закончить… должна…
А потом все вокруг накрыла пугающая, объятая жаром и пламенем чернота. И только тихий шепот мужского голоса, запах мёда и полыни с дубовой корой, да ещё горячие, обнимающие меня руки позволяли считать, что я умираю почти счастливой.
Глава 3
Астариен поднял девушку на руки, осторожно перенес на диван, обитый химически стойкой кожей песчаных скорпионов, уложил ее там, разместив голову на мягком подлокотнике, и тут же влил ей в рот антидот к яду мираев.
Фиана ещё что-то бормотала в полуобмороке, но совсем скоро затихла, погрузившись в глубокий сон. Алые щеки, горящие от возбуждения, стали потихоньку приобретать нормальный цвет.
Астариен взял академистку за руку, коснулся пальцами запястья и с удовлетворением отметил, что пульс приходит в норму. Ритм всё ещё был довольно быстрым, но уже не так, как прежде.
С очередным судорожным вздохом крылья его носа нервно дернулись, и Багровый змей стиснул зубы.
К сожалению, запах
Астариен на миг отвернулся, а затем с трудом примостился на узком, не предназначенном для мираев диване рядом с девушкой. Он устало положил руку на его верхнюю часть, попытавшись расслабиться.
Теперь Фиана лежала между ним и спинкой и казалась ужасно беззащитной в арке из его тела.
Астариен чувствовал себя совершенно уничтоженным, сбитым с толку и одновременно странно удовлетворенным. У него в лаборатории на диване лежала бессознательная академистка, а он сидел рядом с ней и даже не собирался думать о том, насколько это неприемлемо.
В какой-то момент девушка дернулась и прошептала во сне:
– Ещё три бутылочки!..
– Спи, – не ожидая от себя, вдруг рыкнул Багровый змей и после небольшой паузы добавил: – Задание ты прошла…
А затем коснулся рукой ее растрепавшихся удивительных локонов.
Блондинка.
У нее были длинные, чуть вьющиеся волосы, которые она не стеснялась носить распущенными. И, как ни странно, на свету они чаще всего казались довольно обычными, скорее серо-русыми, чем блондинистыми. Однако, как только девушка оказывалась в темноте или полумраке, пряди начинали играть совсем иными красками. Иногда казалось, что в них прятался лунный свет, а иногда – что они целиком сотканы из шелка белых подземных пауков.
Астариен провел по ним рукой, не успев себя остановить, и зажал одну спираль между пальцами. Его дыхание на миг сбилось. Невольно он представил, как сам вплел бы в эту прядь бусины своего рода и как удивительно смотрелись бы рубины среди пепельного серебра ее волос. Оправой он выбрал бы платину, а сердечным камнем – лунный сапфир.
Бред, сумасшествие…
Простая девчонка. Ей даже не стать сайяхасси, потому что она явно боится змей. Не стоит даже предполагать, что в ней есть кровь древних жрецов. А это значит, что она совсем лишена магии и не подходит на роль пары Великому змею. И уж тем более не подходит на роль жены, единственной женщины, которой Астариен мог бы вплести в волосы родовые бусины.
Слишком низкое происхождение, слишком человеческая кровь…
Но почему так кружится голова от ее запаха? Что это за странная реакция на простую девчонку?
С ним никогда такого не было.
Астариен резко выдохнул и встал с дивана. Прошёлся по лаборатории, с каким-то отстранением наблюдая за разбросанными по полу флаконами. Один из них – с настойкой на крови пустынной сколопендры – и вовсе оказался разбит. Прежде мастера ядов это ужасно взбесило бы, а сейчас… он был подозрительно спокоен. А все его мысли занимала одна дурная девчонка.