Поцелуй, чтобы вспомнить

Медейрос Тереза

— Мисс Фарли уже не ребенок, — напомнила ему Диана. — Она взрослая женщина.

Стерлинг пожал плечами.

— Тогда я найду ей мужа — какого-нибудь отставного солдата или судебного клерка, который будет не против взять в жены развязную девчонку ради того, чтобы подлизаться ко мне.

Диана прижала руку к груди и вытаращилась на него.

— Ты такой романтик. Это греет мне душу.

— А ты неисправимая ворчунья, — парировал Стерлинг, ущипнув ее за аристократический нос.

Он поднялся и небрежным движением подозвал мастиффов.

Диана подождала, пока он вместе с собаками, не отстающими от него ни на шаг, не подошел к двери, и мягко сказала:

— Я все равно не понимаю, Стерлинг. Арден же просто скромное деревенское поместье, немногим больше коттеджа. Зачем тебе оно, если у тебя есть дюжина куда более обширных, которые ты даже не побеспокоился хоть раз посетить?

Он заколебался, в его глазах появился жестокий юмор.

— Мои родители продали мою душу, чтобы получить его. Я просто хочу решить, стоило ли оно того.

Отвесив безупречный поклон, он закрыл за собой дверь, оставив Диану гладить свою кошку и с задумчивым хмурым взглядом морщить лоб.

— Бездушный дьявол! Гнусная жаба! Боров, вынюхивающий трюфели! Презренный наглец!

Джордж и Лотти, разинув рот от изумления, смотрели, как Лаура мечется по гостиной. Никогда раньше они не видели свою уравновешенную сестру в таком впечатляющем гневе. Даже ее густые темные волосы, собранные в аккуратный пучок на затылке, подрагивали от негодования.

Лаура повернулась вокруг своей оси и помахала письмом, которое держала в руке. Дорогая бумага, на которой оно было написано, удручающе смялась оттого, что ее много раз стискивали в кулаке с того самого момента, как письмо прибыло с утренней почтой.

— Он не проявил даже минимальных правил приличия и не потрудился сам написать его. Он заставил его написать свою кузину! Я так и вижу этого бессердечного людоеда. Он наверняка в жадном ликовании потирает свои толстые ручонки, собираясь перехватить крышу над нашими головами. Неудивительно, что его называют Девонбрукский Дьявол!

— Но леди Элеонора умерла больше пяти месяцев тому назад, — сказал Джордж. — Почему он так долго ждал, прежде чем связаться с нами?

— Согласно этому письму, последние несколько месяцев он был за границей, — ответила Лаура. — Наверное, уехал путешествовать куда-нибудь по континенту, без сомнения, чтобы вдоволь насладиться бесстыдными удовольствиями, как все избалованные распутники.

— Держу пари, что он гном, — рискнула высказаться Лотти.

— Или горбатый тролль с плохими зубами и хорошим аппетитом на десятилетних надоед, — Джордж скрючил пальцы, изображая когти, и раскачиваясь, пошел к Лотти, которая завизжала так пронзительно, что котята, дремавшие у нее под юбками, прыснули в разные стороны по истертому коврику. Лотти никуда не ходила без выводка котят, который таскался за ней хвостиком. Бывали времена, когда Лаура могла бы поклясться, что ее младшая сестренка сама их нарожала.

Лауре пришлось неуклюже подпрыгнуть,

чтобы не споткнуться об кого-нибудь из них. Вместо того, чтобы искать безопасное место, желтый в полосочку кот шлепнулся на зад и начал вылизывать себе лапу с таким презрением, словно в их едва не свершившемся столкновении была виновата исключительно Лаура.

— И не надо сидеть с таким самодовольным видом, — сообщила она коту. — Если нас выселят, тебе придется ловить мышей в амбарах, а не поедать хорошего жирного лосося, которого ты предпочитаешь.

Вдруг осознавший реальность Джордж опустился на диван около Лотти.

— Он действительно может нас выселить? И что с нами тогда станет?

Смех у Лауры получился не слишком веселым.

— О, нам не о чем волноваться. Вы только послушайте "Лорд Девонбрук умоляет вас простить его", — с презрением прочитала она. — "Он приносит свои искренние извинения за то, что так долго не приступал к своим обязанностям. Как новый хозяин Арден Менор, он с удовольствием возьмет на себя поиски для вас другого места". Она снова смяла письмо. — Другое место! Вероятно, он планирует сдать нас в работный дом.

— Я никогда не думала о работе. Думаю, я предпочла бы оказаться выброшенной на улицу, — задумчиво сказала Лотти. — Мне кажется, из меня бы вышла отличная нищенка, как вы думаете? Представьте меня стоящей под снегом на каком-нибудь углу и сжимающей в обмороженных пальцах оловянную плошку? — Она испустила вздох. — Я становилась бы все бледнее и худее с каждым днем, пока в конце концов не испустила бы дух от истощения на руках какого-нибудь привлекательного, но равнодушного незнакомца.

Она проиллюстрировала свои слова и рухнула в картинном обмороке на диван, прижимая ко лбу тыльную сторону своей пухленькой ручки.

— Единственное, от чего бы ты могла испустить дух, — пробормотал Джордж. — Это если бы съела слишком много печенья Куки (Игра слов. Куки — семейное прозвище экономки переводится как — печенье — прим. переводчика).

Ожив после "обморока", Лотти села на диван и показала ему язык.

Джордж вскочил на ноги и откинул со лба песочные волосы, открыв карие глаза.

— Я знаю, что делать! Я вызову этого подлеца на дуэль! Он не посмеет отказаться. С какой стати?! Мне в декабре исполнится тринадцать — я уже почти мужчина.

— Отсутствие крыши над головой и убитый на дуэли брат ничуть меня не утешат, — мрачно сказала Лаура, пихая его обратно на диван.

— Мы могли бы его убить, — бодро предложила Лотти. Не по годам развитая читательница готических романов, она умирала от желания кого-нибудь убить, с тех пор как закончила "Удольфские тайны" Анны Рэдклиф.

Лаура фыркнула.

— Учитывая то, как бесчувственно он все эти годы игнорировал письма собственной матери, для этого, вероятно, понадобится серебряная пуля или осиновый кол.