Поцелуй дракона. Сбывшиеся мечты
Шрифт:
– Не надо.
Вэлиан сблизилась с Минаре. Она стала куда ближе Виниты, которая даже сейчас оглядывается на отца, словно спрашивает, как ей поступить и общаться с ней. Так много лет прошло, а ничего не изменилось с тех пор.
– Со мной все будет хорошо.
– Ты уже не та какой была прежде.
Вэл поднимает рюкзак. Она взяла только свое. Теперь в ней говорит упрямство. Ей кажется, что еще немного и Сфайрат сказал бы еще что-то.
– Другие как-то живут без магии и ничего.
– Дело ведь не только в ней.
Вэл
– Вы понимаете меня, правда? Вы бы не остались здесь после всего сказанного. Мне нужно побыть одной. Вдали от гор, Сфайрата, драконов и даже вас. Вы мудрая и умная, вы сможете убедить меня в том, что все его действия и даже слова оправданы. Я обдумаю и прощу ему все, но…
– Но?
Вэл рассматривает ее остроконечные туфельки.
– Я не смогу простить себя. Возможно, он поторопился со сватовством и ему нужен был повод для великих дел. Он у него есть.
– Вэлиан… Не говори так. Он любит тебя.
Вэл качает головой, не соглашаясь с этим. Она сейчас видит многое.
– Расскажите лучше, что произошло с вами.
Минаре крупно содрогается и трет свои плечи. Ее глаза также, как и у Сфайрата окрашиваются черным.
– Меня узнали. Отвергнутый мной жених. Отец хотел выдать меня замуж за начальника стражи.
– Что?! – восклицает она с возмущением. – Вы ведь дочь советника! Почти что принцесса. Как?!
Настала ее очередь крупно вздрагивать. Вэлиан всегда бесило, что женщина в ее мире выдается замуж по договоренностям, что больше похожи на сделку купли-продажи, но тут это даже не товар, а…
– У него много дочерей. Почему бы не поощрить ими самых талантливых, близких и преданных?
Какое потрясающее воображение двуличие! От мужчин они ждут выбора, а женщинами раскидываются так словно они монеты из сундука! Только лишь потому, что их много и они не так ценны, как мальчики! Словно не было у Антве и подобных ему матерей. Как будто не женщина родила их, а гора, вытолкнув подобно камню в черную пропасть.
– Он заметил меня в толпе. Я же не увидела его пока бежала за тобой. Он был одним из тех, что упал, не выдержав схватки с фаэдир, был свергнут вниз, но пришел в себя и возвращался к победителям.
Кажется, она понимает о ком она. Это тот самый дракон, который так радовался ее поимке, предвкушал награду и обещал награду принесшим нашедшим ее в лавке.
– Подлец напал на меня сзади, оглушил и, воспользовавшись моей беспомощностью, отнес к себе в дом. Несколько дней он продержал меня в своих подвалах, дожидаясь, когда я ослабну окончательно.
– Зачем? Прошло столько лет? Не просто годы, столетия!
Минаре грустно улыбается, но в следующее мгновение ее глаза наполняются злым блеском.
– Мужчины не забывают нанесенного оскорбления. Ему должна была достаться почти что принцесса, а я сбежала с отцом Сфайрата.
– С Кайшером?
– Нет, Вэлиан. Тот год выдался
Переживания за Минаре, а также возмущение из-за такой явной мизогинии помогают Вэл не думать о разговоре со Сфайратом. Эти чувства куда проще и менее болезненны.
– Как вам удалось выбраться из плена?
– Кайшер, – говорит она и на ее лице расцветает совсем другая улыбка.
Она светлая и ясная. В ней есть все.
– Он не мог появиться в городе открыто. Все эти дни он искал меня притворившись продавцом самоцветов.
– Разве шаркисы не запомнили его?
– Но не их женщины. Это было подло с его стороны воспользоваться их доверием и слабостью, но не гнуснее, чем связанная женщина в подвале. К тому же Кайшер действительно продавал им свои сокровища. Говорит, что я уже обошлась ему в целое состояние.
Вэлиан фыркает: еще один делец! Но у Минаре такой вид – смущенный, чуть-чуть хитрый, но очень довольный.
– Мы ведь так и познакомились. Он решил выкупить камушек, что я присмотрела на прилавке у заехавшего в город гнома. Ну и что, что тот изумруд попал бы в сокровищницу к отцу! Он был так красив, огромен, сверкал на солнце, словно вдруг раскрывшийся оазис. Я торговалась до последнего!
Она смеется ее возмущению. Вэлиан нравятся ее воспоминания и то, как светятся ее глаза.
– Так кто же купил его?
– В тот день никто. Гном закрыл лавку. Пройдоха решил подождать следующего дня и добиться последней цены. Он мурыжил нас три дня, а на четвертый, когда мы вновь встретились у того прилавка, сообщил нам, что камень продан. Покупатель пожелал остаться неизвестным. После, судьба продолжила сталкивать меня с ним и в самых разных местах. Он покупал приглянувшийся мне отрез ткани, опережал и скупал корзинами финики, самые крупные, сочные и сладкие… Я встречала его у писцов, прядильщиков, за стеной, у торговцев мелким скотом и везде он был первым!
– Он следил за вами?!
– Не признается в этом и по сей день.
Минаре улыбается, но совсем по-другому, нежно, видя в этой упертости и отрицании что-то свое.
– К нам прибыли посланники севера. Они привезли с собой дары. Было среди них много диковинок и так ценимых нами товаров. Нежная шерсть, тонкая почти невесомая кольчуга, изделия из серебра и лунариса, искусно выделанная кожа, ловчие и певчие птицы и преданные звери, но было кое-что еще – отрезы ткани, сладкие финики и инжир, белоснежная бумага, перья, самоцветы… Все, что, когда упустила я, за что сердился на меня отец и хмурилась мать.