Поцелуй Иуды
Шрифт:
Некоторые хорошо знают друг друга и даже дружат семьями. Некоторые просто здороваются. А есть и такие, которые терпеть друг друга не могут. «Село»-то хоть и «царское», но живут в нем такие же люди, что и везде.
Выездов из «села» два – «западный» и «восточный». Богданову ближе ездить к «западному», а большинству его коллег по нефтяному бизнесу – к «восточному».
Уже двадцать минут стоит «Пежо» у мусорного контейнера на обочине. Больше десятка обитателей «царского села» за это время
Скользнут взглядом по пустой машине и едут дальше. У всех свои дела, свои заботы. А чем там занимается Богданов – это его дело. Может, съел на юбилее что-то не то, теперь поносом мается. Прижало беднягу посреди дороги, он и выскочил в кусты.
Долго еще мог «Пежо» так стоять. Пока бы шефа не кинулись искать на работе. Но тут от «царского села» вывернул «семисотый» «БМВ».
Коммерческий директор КНПЗ Астахов всегда пользовался «восточным» выездом. Но сегодня ему нужно было заскочить к дантисту. После вчерашнего угощения в «Загуляе» зуб разболелся.
Астахов хорошо знал Богданова. Увидев «Пежо», он сразу притормозил, собираясь посигналить и поздороваться. Но, к его удивлению, «Пежо» оказался пуст.
По инерции Астахов проехал еще метров тридцать и вдруг остановился. Глядя в зеркало, он пожал плечами и включил заднюю передачу.
Резко затормозив рядом с «Пежо», Астахов оглянулся, подался немного вправо и увидел, что в замке зажигания машины Богданова торчит ключ.
Это ему здорово не понравилось. На всякий случай Астахов еще раз оглянулся по сторонам и тут же позвонил в «Колойл».
Глава 11
Едва мужика увели писать явку с повинной, как в кабинет к Моляру заглянул Евсеев.
– Там внизу в дежурной части журналистка. К тебе рвется.
– Какая еще журналистка? – хмуро спросил Моляр.
– Московская. Приехала писать для своего журнала статью о КНПЗ. И прослышала о том, как мы «чехов» накрыли. Хочет у тебя интервью взять.
– Некогда мне, – махнул рукой начальник «шестерки».
– Зря ты так. Посмотреть на нее стоит в любом случае. Да и вообще. Пусть бы почитали в Москве о нашем отделе, как мы тут со всякой нечистью боремся…
– Ладно, – нехотя сдался шеф. – Скажи, пусть пропустят.
Через минуту на пороге возникла московская журналистка:
– Здравствуйте!
– Здравствуйте, – хмуро кивнул Моляр. – Прошу.
Журналистка, конечно, была хоть куда, но уж больно вычурная какая-то. Моляр этого не любил.
Она представилась, с опаской опустилась на колченогий стул, вытащила цифровой диктофон.
– Слушаю вас, – официальным тоном сказал Моляр.
Журналистка к этому времени успела его рассмотреть. И оценить. А мужчина Моляр видный.
Метр восемьдесят,
– Хочу статью большую о вас написать. Если вы согласитесь помочь мне, конечно… – многозначительно произнесла журналистка, закидывая ножку на ножку.
При этом под короткой юбочкой на миг показались трусики. Моляр вздохнул. Намек-то он понял, только он не из тех, кто размахивает членом направо и налево. Моляр – мужчина основательный. Шалав не любит.
– Так что вы на это скажете, а? – томно улыбнулась журналистка, скользнув язычком по верхней губе.
Очень это у нее выразительно получилось и сексуально. Для пущего эффекта она еще на спинку облокотилась и развернулась к Моляру так, чтобы он мог получше оценить ее прелести.
– Не получится у нас ничего, – отрезал тот.
– То есть как – не получится? – опешила журналистка.
– А очень просто. Выматывайся. Мне работать нужно.
– Да как вы смеете?! – вскрикнула гостья и попыталась вскочить.
Да не тут-то было. Колченогий стульчик от ее резких телодвижений вдруг возьми и рассыпься.
Журналистка с грохотом – на пол, только ноги мелькнули. Короткая юбка задралась по самое некуда, а Моляра смех разобрал.
Красотка на полу стонет, охает, а он хохочет как сумасшедший, остановиться не может. Короче, скандалище вышел жуткий. На грохот Евсеев прибежал, кое-как поднял журналистку, юбку одернул.
– Я этого так не оставлю! – завизжала она. – Я до самого министра дойду!
– А я-то при чем? Меньше выпендриваться надо, – сквозь смех выдавил из себя Моляр.
– Паяц! – взвизгнула журналистка и поковыляла с сумочкой на выход.
Не на шутку перепуганный Евсеев семенил рядом, под руку ее поддерживал и оглядывался осуждающе.
– Паша! Диктофон ей отдай, а то еще министру нажалуется, что мы его сперли! – вытер слезы Моляр.
– И пожалуюсь! – крикнула с порога журналистка. – Вы за это ответите!
– Отвечу, – махнул рукой Моляр.
Вскоре Паша вернулся.
– Ты че, вообще, что ли?
– Так она ж сама грохнулась, ноги тут до потолка задирала! – улыбнулся Моляр.
– Смотри, как бы плакать не пришлось, – хмуро проговорил Евсеев.
И как накаркал. Тотчас на пульте зажглась лампочка, тревожно загудел зуммер. Моляр повернулся, увидел, что звонит дежурный по городу. Взял трубку.
– Моляр! Слушаю!.. Что?.. Твою мать! Паша, поднимай людей по тревоге!
– А что случилось-то?
– Богданова по дороге на работу умыкнули!