Поцелуй Иуды
Шрифт:
Бози. Как это остроумно!
Уайльд. Прошу прощения.
Бози. Ну что ты, можешь упражняться в том же духе.
Уайльд. Спасибо.
Бози. Ты всегда был мастер дешевых шуток.
Уайльд. Тут ты не прав. Когда-то мне за них платили. И даже немалые деньги.
Бози. Я не педик!
Уайльд. Ты не педик. (Себе под нос). Просто хороший
Бози. Да, мне случалось делать это с мужчинами…
Уайльд. Бози, может, не стоит?..
Бози …но при этом я всегда знал, что в любую минуту могу остановиться!
Уайльд. Тебе можно позавидовать.
Бози. В любую минуту! (С облегчением перевел дух). После Оксфорда мою жизнь просто заполонили твои друзья и эти молодящиеся педерасты…
Уайльд. В самом деле.
Бози. Господи! Сидеть с размалеванным, напудренным лицом, когда тебе уже за сорок, в каком-нибудь сомнительном заведении… благодарю покорно! Это не по мне. Я всегда знал, что меня ждут новые горизонты.
Уайльд. И ты готов к ним устремиться без лишних проволочек. Я тебя правильно понял? (Красноречивое молчание).
Бози(тихо, искренне). Оскар, ты знаешь, я тебя не оставлю, пока ты этого сам не захочешь. Согласись, это я тебя сюда пригласил.
Уайльд. Соглашаюсь.
Бози. А сколько людей тебя оставили! Предали! Нельзя сказать, что ты удачно выбирал себе друзей.
Уайльд. Ну что ты. Это мой дар — выбирать друзей. Вот что я держусь за них — это да, это мое слабое место. (Они оба молчат в предчувствии неизбежного. На горизонте сереет декабрьский рассвет). Светает. Чтобы это понять, мне даже не надо оборачиваться. Как будто руку положили на плечо.
Бози(делая шаг к нему). Оскар…
Уайльд. Я тебя слышал, не обижайся.
Бози. Слышал? Что это значит?
Уайльд. Я слышал, как ты вернулся. Как ты ходил взад-вперед по комнате.
Бози. Вон что.
Уайльд. Твои шаги, твои мысли… я все слышал. Хотя и усомнился. Зимой? На Капри? Даже для нас, изгоев, вроде как не сезон.
Бози(переминается). Оскар, ты пойми. Неаполь — это для тебя… ты пишешь, в этом есть свой смысл. А меня что здесь держит? (Уайльд ждет продолжения). Ну вот. А там моя семья…
Уайльд. Понимаю.
Бози(обретая
Уайльд. Я заметил. Я мог бы устроиться консьержем и получать приличное жалованье. От моего внимания ничто не ускользает. И когда же ты успел его прочесть?
Бози. В кафе…
Уайльд. Вы прочли его вдвоем, ты и Галилео…
Бози. Я сразу вернулся домой.
Уайльд. Тебя, я так понимаю, удовлетворило содержание письма.
Бози. Она предложила мне финансовую поддержку. Она готова мне все простить. (Расчувствовался). Ты способен это оценить, как никто другой.
Уайльд. Ну еще бы.
Бози. Я уже думал — всё… она меня разлюбила. Но она великодушно закрывает глаза на прошлое. (Весомо). Она предлагает мне триста фунтов годовых.
Уайльд. Н-да.
Бози. Можешь себе представить.
Уайльд. Хорошие деньги и, вероятно, не за красивые глаза?
Бози. Оскар…
Уайльд. Уж не открылся ли у меня дар ясновидения! Так какие же там сделаны оговорки? (Бози молчит). Кажется, двух минут не прошло, как ты пообещал, что ты меня не оставишь.
Бози. Пообещал, да.
Уайльд. Я все слышал, Бози. Я слышал, как ты собирался. Или ты один такой на земле, кто пакует чемоданы, с тем чтобы остаться?
Бози(сухо). Все, что ты слышал, не более чем голая схема. Я сказал: без твоего согласия я тебя не оставлю. Это главное. Я должен получить твое согласие. (Уайльд не отвечает. Бози качает головой, словно задетый этим молчанием). Сделать тебя счастливым — вот все, чего я желал. Но и в этом, как и во всем остальном, нас постигла неудача. Слишком глубоко укоренилась в тебе ложь.
Уайльд. Ты считаешь?
Бози. Как ты мог все это время молчать?! Ни разу не возвысить свой голос?!
Уайльд. Я не ищу одобрения. Ни общества, ни отдельных лиц. Живу, как умею. Вот, собственно, и весь ответ.
Бози. Но так ничего нельзя узнать! Нельзя ничего узнать, не проверив!
Уайльд. Один раз в жизни я решил апеллировать к суду общественного мнения. Второй раз я не доставлю обществу такого удовольствия. Если для того, чтобы быть понятым, я должен произносить зажигательные речи и сочинять пассажи, от которых у читателя непременно случится несварение желудка, то я говорю «нет»! Слишком высока цена.