Поцелуй из прошлого

Томсон Вики Льюис

В дальнем конце мастерской замерцал огонек, и вскоре появилась Бет с фонариком, в котором теплилась тонкая свечка. Майк узнал фонарь – отец Бет привез его когда-то из Мексики. В детстве им не разрешали баловаться с огнем, однако, когда выпадал удобный случай, они утаскивали фонарь в свой тайник и при мерцании свечки рассказывали страшные истории о привидениях. Рассказывали обычно или он, или Алана, а Бет пряталась под старым одеялом, и глаза ее на бледном от испуга лице становились совсем круглыми.

Она поставила фонарь

на прилавок, и Майк подошел к свету.

– Я помню, раньше ты боялась грома, – сказал он.

Она искоса посмотрела на него.

– В жизни есть кое-что и пострашнее грома.

– Да, ты права. – Майк был уверен, что она говорит о смерти Пита. Майк работал в Бразилии, когда Эрни позвонил ему и сообщил, что Пит скончался от быстротечной формы пневмонии. Эрни был ужасно удручен потерей давнего друга и партнера по бизнесу, с которым познакомился, еще когда посещал клуб для вдовцов. Из двух друзей Пит был натурой более утонченной и мечтательной, тогда как Эрни вносил в их дружеский союз изрядную долю здравого смысла.

Бет облокотилась на прилавок и посмотрела на Майка.

– Ты когда-нибудь хотел, чтобы тебе снова было шесть лет, чтобы ты был свободным, как птица, и не имел ни малейшего понятия о том, сколько в мире зла?

– Иногда. Знаешь, в тропическом лесу есть племя, которое так и живет – как шестилетние дети. Лес обеспечивает этих людей всем необходимым, и у них в буквальном смысле нет никаких проблем.

– В таком случае меня удивляет, что ты не поселился в лесу вместе с ними.

– У меня бы ничего не получилось. Я уже столько всего знаю о так называемом цивилизованном мире, что не смогу быть с ними счастлив.

– Две недели, значит? – вдруг спросила она.

– Две недели.

– Ладно, Майк глубоко вздохнул.

– Спасибо. Для отца это очень важно.

– Только ради него я и соглашаюсь, Майк.

– Да, я знаю. – Однако ей не удалось убедить его. В конце концов, нельзя же забывать о мозаике с изображением их тайного поцелуя!

– Надеюсь, мне не придется об этом жалеть, – добавила Бет.

– Ну, мне-то нечего беспокоиться.

– В самом деле? И почему же?

– Если у меня ничего не выйдет, ты меня убьешь, и дело с концом.

В глазах Бет появилось памятное Майку упрямое выражение.

– Точно. Убью. Медленно и с большим удовольствием, Майк посмотрел на, нее сверху вниз и подумал о том, какими сладкими были ее губы несколько минут назад, перед тем как она куснула его. Губа его болела, но ему захотелось снова поцеловать Бет. Впрочем, он овладел собой.

– Мне, пожалуй, стоит отправиться домой и немного вздремнуть. Завтра с утра я поеду в Таксон повидаться с отцом и сказать ему, что все в порядке. Но постараюсь вернуться к полудню.

Может, ты могла бы зайти в нашу мастерскую во время ланча? Тогда мы обговорим все первоочередные заказы.

– Хорошо. – Бет заколебалась. – Послушай, давай установим кое-какие

правила.

По всей вероятности, она поняла, что он хотел снова поцеловать ее.

– Как скажешь.

– Можешь думать о моем витраже все что угодно, но работа есть работа. А поэтому не забивай себе голову ерундой.

Майку очень хотелось возразить ей, но он понимал, что делать этого не стоит.

– Все ясно. И однако же меня мучает любопытство. Скажи-ка, а Алана видела этот твой» Поцелуй «?

– Да.

– И что сказала?

– Сестра не очень-то интересуется моей работой. Когда она впервые увидела мозаику, то просто бросила:» О, что-то новенькое!» – и никогда больше к ней не возвращалась. Она ничего не знает о том, что было между нами в тот вечер. Я не стала ей ничего рассказывать.

Майк не был столь уверен, что Алана пребывала в полном неведении. Особенно если вспомнить, как она уговаривала его заняться любовью в ночь накануне свадьбы.

– Удивляюсь, что она ни о чем не догадалась. Волосы у девушки на витраже точь-в-точь такого же цвета, как у тебя. Да и одета она в такое же красное платье, какое было на тебе в тот вечер.

– Вероятно, Алана забыла об этом красном платье. И ей в голову не придет, что я могла бы позволить тебе поцеловать меня. Если бы я не выпила шампанского на предсвадебном обеде, ничего бы не случилось.

Вот, значит, какими отговорками она успокаивает свою совесть, подумал Майк.

– Нет, Бет, голова у тебя была совершенно ясная. Посмотри, ты в точности воссоздала все детали. Даже этот пиджак цвета морской волны, которым я так гордился!

– Художники без труда запоминают мелочи. Или, может быть, влюбленные женщины? Майк не мог – и не желал – смириться с тем, что она перечеркивает память о прошлом. Тем не менее не стал возражать.

– Ну, наверное, ты права… – Он отошел от прилавка. – Ладно, мне пора.

– Постой, я провожу тебя. – Бет взяла фонарь и направилась к двери. – А то еще налетишь на эти кованые стеллажи, если будешь идти на ощупь.

– Весьма дипломатичный способ напомнить мне, что я неловок, как слон в посудной лавке.

– Пожалуй, ты прав – что-то не припомню, чтобы ты отличался особой грациозностью.

– А все же ты должна согласиться, что руки у меня всегда были ловкие. Бет, помолчав, произнесла:

– Мне казалось, мы уже договорились о правилах игры.

– Разве я сказал что-то не то? – Майк вопросительно поднял брови. – Бет, ты же принимаешь меня на должность мастера-стеклореза, – запротестовал он. – Для такой работы умелые руки – только преимущество;

– Ты не это имел в виду, и сам все отлично знаешь. Я не желаю две недели тратить на то, чтобы удерживать тебя на почтительном расстоянии, Майк Тремей?

– Не волнуйся, Бет, тебе не придется тратить свое драгоценное время.

– Вот и отлично. А кстати, откуда у тебя этот зуб ягуара?