Поцелуй кобры
Шрифт:
Хилари встала и раздраженно воскликнула, с тревогой оглядываясь вокруг:
— Пурга усиливается! Похоже, нам не выбраться отсюда, ведь можно запросто провалиться в расселину и свернуть себе шею.
— Лучше переждать пургу в пещере, — сказал я, обнимая ее за плечи. — Запасов еды и кофе нам хватит на двое суток. За это время снежная буря стихнет. Интересно, где прячется йети?
— Перестань пугать меня им! — нахмурилась Хилари. — Мне и без того жутко.
— Хватит болтать, — решительно сказал я. — Пошли искать пещеру!
Мы уложили в рюкзак ее
— Мы спасены, Хилари! — радостно воскликнул я. — Пурга нам больше не страшна.
Протиснувшись через узкий проход, мы оказались в сухом и просторном убежище, служившем, как я догадался, временным пристанищем многим путникам: в углу имелся солидный запас дров. Мы разожгли костер и спустя час согрелись и почувствовали себя вполне уютно. Разомлев у огня, Хилари расстегнула куртку и совершенно успокоилась. Она стала рассказывать мне о своей жизни в Англии, а я веселил ее шутками и анекдотами. В моей жизнерадостной собеседнице трудно было узнать прежнюю сердитую журналистку, озабоченную только своим репортажем, и я сказал ей об этом.
— Такой нудный тип, как ты, янки, способен вывести из себя любую девушку, — улыбнулась Хилари. — Ты ведешь себя так, словно презираешь всех женщин, считая их бестолковыми и глупыми созданиями.
— Многие девушки со мной в этом согласны, — заметил я.
— Выходит, я не такая, как все твои знакомые девицы, — сказала она.
— Поэтому-то ты и пошла следом за мной в горы, — улыбнулся я.
— Это верно, но лишь отчасти, — потупилась она.
— Как мне понимать твои слова? — вскинул я брови.
— А ты мне поверишь, если я скажу тебе правду? — обожгла она меня своими голубыми глазами. Я кивнул, и она продолжала:
— Честно говоря, я волновалась и беспокоилась из-за тебя, Ник. После твоей схватки с коброй, я поняла, что ты настоящий сверхчеловек и наверняка выполняешь какое-то секретное задание правительства США. И мне захотелось помочь тебе.
— Я тронут таким вниманием к своей скромной персоне, — сказал я. — Но у меня уже были надежные помощники — старик Лиунгхи, проводники, Кхален. Без нее мне пришлось бы трудно.
— В этом я и не сомневалась, — улыбнулась Хилари. — Но мне жаль эту девушку, она влюблена в тебя, и это ее погубит.
— Почему? — нахмурился я.
— Ты и сам знаешь ответ на свой вопрос, Ник, — сердито насупилась Хилари. — Ты не создан для истинного чувства.
Она, конечно же, была права.
— И ты сделаешь ей больно, хочешь ты этого или нет. Ведь тебе все равно придется покинуть эту страну. Вот почему мне жаль Кхален.
— Сегодня ты настроена весьма романтично, Хилари, — заметил я с улыбкой.
— А ты, как всегда, не желаешь разговаривать серьезно, — обиженно фыркнула она и закусила губу.
Я полез в свой рюкзак за съестными припасами, надеясь, что еда поднимет Хилари настроение, но сушеное мясо
— Попытаюсь разнообразить наше меню, — направляясь к выходу из пещеры, сказал я. — А ты, слабая женщина, оставайся здесь и стереги наш огонь!
— Слушаюсь, мой повелитель, — с улыбой поклонилась она.
Пурга продолжала бушевать, но я не терял надежды подстрелить фазана, засевшего редких зарослях. И действительно, в заснеженных кустах я обнаружил двух жирных птиц и первым же выстрелом обеспечил нам Хилари шикарный обед. Оставалось лишь щипать фазана и зажарить его не вертеле.
— Жаль только, что у нас нет вина к этому королевскому блюду, — сказала Хилари, когда птица была готова. Тем не менее она принялась поглощать нежное горьковатое мясо с большим аппетитом и удивительной быстротой. Насытившись, она спросила:
— Скажи честно, Ник! Что ты делаешь в Непале? И зачем здесь торчал Гарри Энгслей?
Я решил сыграть с ней в открытую и в общих чертах разъяснил ей политическую ситуацию в этой стране, коварные замыслы Китая и роль хитрого Гхотака в этой интриге. Мой рассказ произвел на журналистку глубокое впечатление. Улыбка сползла с ее лица, и она озабоченно сказала:
— Я предполагала нечто в этом духе, но не думала, что китайцы настолько приблизились к осуществлению своего плана… Похоже, снег будет валить еще долго, — вдруг сменила тему разговора она, поймав мой заинтересованный взгляд. — Нам придется заночевать здесь… Ты, наверное, попытаешься овладеть мной, не так ли, Ник?
— Не попытаюсь, а просто овладею, — холодно ответил я.
— Тебе это не удастся, пока я сама этого не захочу, — фыркнула она.
— Захочешь, — ухмыльнулся я. — Ты уже давно хочешь меня, это заметно по твоим глазам.
С этими словами я вышел подышать свежим воздухом, оставив англичанку размышлять над услышанным. Уже совсем стемнело, снежная буря свирепела. Во мне же нарастало беспокойство перед лицом неподвластной мне стихии. Постояв немного у входа в пещеру, я вернулся к костру. Во взгляде Хилари я прочел и вызов, и смятение одновременно. Увидев меня, она медленно легла на спину и закрыла глаза. Под маской безразличия она безуспешно пыталась скрыть закипающую в ее сердце страсть. Я наклонился и поцеловал ее в полные губы. Она замерла и вдруг стала яростно отталкивать меня. Я подмял ее под себя и продолжал целовать. Губы ее вдруг стали податливыми, она обвила меня руками и ногами и издала низкий сладострастный стон.
Я сжал ладонью ее упругую грудь, и она прошептала:
— О Боже! Как мне хорошо с тобой, Ник!
Стянув с нее свитер и расстегнув ей лифчик, я стащил с нее слаксы и стал целовать ее розовые соски.
— Я хочу тебя, Ник! — прохрипела она, и я вошел в ее нежное лоно. Она впилась мне в спину ногтями, утробно рыча, и взмолилась:
— Быстрее, Ник! Умоляю тебя, еще чуть-чуть! Я хочу тебя!
Она колотила кулачками по моей спине и вопила так громко, что сотрясались гранитные своды нашего каменного алькова.