Поцелуй королевы. Кн. 1-3[СИ]

Кривчиков Константин

— И чем это грозит?

Врач замялся.

— А вы кто ей будете?

— Близкий родственник.

— Насколько близкий?

— Ну, двоюродный дедушка.

— Двоюродный? Хм… А родители?

— Умерли.

— Вот как? Простите, не знал…

— Я же у вас не официальную справку прошу, — не выдержал

Юрий Константинович. — По-человечески можно сказать, что ей грозит? И что можно предпринять?

— Да мы предпринимаем. Знать бы, от чего лечить.

Эскулап развел руками и поднял глаза кверху — к давно не ремонтированному, облупившемуся потолку. Потом осторожно спросил:

— А почему ее охраняют?

— По просьбе испанского правительства, — весомо произнес Рогачев.

— Э? Даже так? Она что, э-э…

— Угу. Очень важная персона. Кандидат на Нобелевскую премию.

Врач недоверчиво прищурил один глаз:

— Шутите?

— Это вы у консула спросите, когда он приедет.

Врач снова покосился на потолок.

— М-да… А на вид — такая молодая… Может, ее в Питер перевезти от греха подальше? — спохватившись, что сказал не то, тут же поправился. — В смысле, для надежности. Если она такая важная персона.

— А что, ее сейчас можно транспортировать?

— Все можно, если осторожно. Состояние пока стабильное, только специальный реанимобиль потребуется. Если у вас есть такая возможность — лучше бы ее, все-таки, в центр отправить. Тем более…

— Что?

— У нее даже полиса нет. Отца Григория тут все хорошо знают, а так бы…

— Я понял. Деньги мы найдем.

Рогачев достал из внутреннего кармана пиджака бумажник, вытряхнул все купюры.

— Тут пара тысяч, так, за первые хлопоты. Я позвоню, сегодня еще подвезут.

Врач, смотря поверх плеча Рогачева, ловким движением изъял деньги из ладони Юрия Константиновича

и быстро спрятал их в карман халата.

— Так вы это, ага? В Питер бы ее, пока консул не приехал… У нас и аппаратура старая…

Рогачев приблизился к углу здания и остановился. Только сейчас ему пришло в голову, что он до сих пор не поставил в известность никого из родственников Софии. Собственно, а кого ставить? Фактически сирота. Донато не в счет. Есть дед Бартолоум, о котором упоминала София. И которому она сама не хотела звонить. А почему? Потому что заподозрила, что тот имеет отношение к происшествию с рукописями. Сама заподозрила или Донато подсказал? Донато… Еще одна загадка…

"Что же делать? — Юрий Константинович задумчиво посмотрел на небо, будто ждал оттуда совета. — Если разобраться, мы, Рогачевы, никакого отношения к Софии не имеем. Надо бы, по-хорошему, сообщить консулу обо всем и… А что "и"? И, что значит, "по-хорошему"? Девчонку и так едва не убили, потом похитили неизвестно для чего… А сейчас она вообще в беспомощном состоянии. Кто же ей поможет, кроме нас?.."

— Извините. Вы — Юрий Рогачев? — раздумья прервал низкий мужской голос с еле заметным акцентом. Рогачев обернулся через плечо — в нескольких метрах за его спиной стоял крупный темноволосый мужчина лет сорока. Несмотря на жару, незнакомец был одет в строгий темно-синий костюм. "А тихо он подкрался. Или это я так глубоко задумался? Старею".

— Да, я Рогачев. С кем имею честь?

— Очень хорошо. У нас к вам срочный и важный разговор. Разрешите представиться, — мужчина сделал шаг вперед и осторожно протянул руку. — Пабло Руис, вице-президент "Всемирного конгресса церквей".

Продолжение следует