Поцелуй Ледяной розы
Шрифт:
Рене подбросил в гаснущий костер хвороста и продолжил:
– Мы поженились в начале 1173 года, и я остался в Англии. В качестве приданого отец дал Сибил мэнор Хайбридж, где мы и поселились. Она была для меня всем – моим счастьем, моей силой и моей болью, когда через полгода мне пришлось покинуть ее – Ричард вызвал меня в Пуату. Тогда он уже состоял в тайных сношениях с иерусалимским королем Амори, начиная готовить новый крестовый поход. И отправил меня с поручением к нему. Я думал, что вернусь к Рождеству – к твоему рождению. Но все затянулось, и в Аквитании я оказался лишь следующим
– И вы не вернулись в Англию? – спросил Анри.
– Это было еще до того, как Ричард примирился с отцом. Герцогиню Алиенору как раз привезли в Англию и заточили в Солсбери. Если бы кто-то узнал меня… И все же я не мог не увидеть тебя и не прийти на могилу Сибил. Только ради этого я проделал путь из Аквитании в Грейсток. Всего одна ночь… Я подержал тебя на руках и пошел на кладбище. Светила полная луна. Малькольм сказал, что могила рядом с большим розовым кустом. Я легко нашел ее. Опустился на колени и поклялся, что найду того, кто сделал донос. Найду и отомщу. Сколько бы лет ни прошло. Моих губ коснулся цветок розы – как будто сама Сибил поцеловала меня…
Рене закрыл лицо руками и долго молчал. Анри не торопил его, хотя злые, колючие слова готовы были сорваться с его уст.
– Утром я отправился в обратный путь, - голос Рене звучал глухо, устало. – Малькольм и Уинифред обещали позаботиться о тебе. Я надеялся вернуться при первой возможности, как только смута уляжется. Но Ричард снова отправил меня в Иерусалим – я нужен был ему там. И, как ты знаешь, вернулся только сейчас – вместе с ним.
– Да, вы не слишком преуспели в исполнении своей клятвы, отец, - с горькой усмешкой сказал Анри. – Прошло двадцать лет. Возможно, того, кому вы хотели отомстить, уже нет на свете. Или он глубокий старик.
– Что ж… я проклял его и весь его род. Ему не будет покоя и на том свете. А если он еще жив… Я все равно найду его.
– Вы останетесь здесь, отец? – удивленно посмотрел на него Анри. – Не отправитесь с королем на континент?
– Нет. Моя служба у него окончена. Он щедро наградил меня – землями, деньгами. Кроме того мэнор Хайбридж – твое наследство от матери, я позаботился об этом. Ты можешь жить там, если, конечно, Ричард не предложит тебе службу и ты не примешь его предложение.
– Не будем загадывать. Мне хотелось бы служить королю, но… возможно, он не захочет, чтобы я ему служил. И тогда я останусь здесь. С вами. И помогу вам. Считайте, что это и мое дело.
Анри встал и сделал шаг к отцу, который тоже поднялся. Порывисто обняв сына, он вдруг насторожился и прислушался.
– Ты ничего не слышишь, Анри? – спросил он, вглядываясь в темноту за деревьями.
Глава 2
Издалека доносились неясные звуки, похожие на пение в сопровождении свирелей и барабанов. Из-за деревьев пробивались слабые отсветы – пожар или, скорее, большой костер.
– Я думал, на юге Англии не празднуют Галан-Мэй или Болтану, - удивился Рене. – Да, давно я не был дома.
– Не празднуют, - подтвердил Анри. – Но в честь святой Вальбурги ставят майское дерево. Она ведь родом из этих мест, из Уэссекса. А может, и не в
– Почему нет?
Проверив, хорошо ли привязаны лошади, отец с сыном пробрались через редколесье к большой поляне и спрятались за кустом. В центре поляны пылал огромный костер выше человеческого роста и еще несколько поменьше. Чуть поодаль возвышался шест, украшенный ветвями и лентами. Десятка полтора человек танцевали вокруг него буйный танец. Еще несколько играли на музыкальных инструментах и пели. Тяжелый ритм барабанов завораживал, а заунывный свист свирелей-пайпов навевал тревогу.
– Я не могу разобрать слов, - прошептал на ухо отцу Анри. – Как будто и не по-английски поют.
– Я тоже. Да и по одежде не понять, кто они. Для крестьян слишком хорошо одеты, для знати – бедно. Но им явно не холодно.
Апрель выдался теплым, однако ночи стояли прохладные, изо рта при дыхании шел пар. Танцоры и музыканты были одеты легко – в яркие котты и блио, на ногах – обувь из мягкой кожи с удлиненными носами.
– Смотрите!
Из-за деревьев в сопровождении мужчины в темном бесформенном балахоне вышла высокая стройная девушка лет восемнадцати. Ее осанке и грации могла бы позавидовать любая королева. На ней было надето белое блио, концы длинных рукавов, стянутые по последней моде узлами, доставали почти до земли. Витой шнур опоясывал ее дважды – по тонкой талии и бедрам, концы свисали ниже колен. Густые волосы цвета меда водопадом сбегали на спину из-под белого покрывала, которое удерживал на голове венок из молодой листвы.
Мужчина поднял руки и сказал что-то, и музыка стала еще громче, а танец – безудержнее. Девушка тоже подняла руки, широкие рукава скользнули вниз, и на ее запястьях золотом блеснули парные браслеты.
– Что-то мне подсказывает, священники были не так уж и неправы, - пробормотал Рене. – Не похоже это на праздник добрых христиан в честь святой Вальбурги. Скорее, напоминает колдовской обряд. Как бы не погубило нас любопытство.
Внезапно по знаку одетого в балахон музыка оборвалась резким взвизгом свирелей. Он вытянул руку по направлению к кусту, за которым прятались Рене и Анри. Вскочив на ноги, Рене выхватил меч, а Анри с досадой понял, что оставил свой короткий кинжал у костра и теперь безоружен.
Их окружил десяток крепких мужчин, вооруженных крестьянскими боевыми ножами. Настроены они были явно решительно. Впрочем, хотя нападавшие значительно превосходили их числом, Рене не собирался сдаваться так легко.
– Стойте! – властно приказала девушка.
Она подошла ближе и остановилась, переводя взгляд с Рене на Анри и обратно.
– Кто вы? – спросила она так, как будто имела полное право задавать вопросы. – И что делаете здесь?
– Рене де Дюньер, рыцарь короля Ричарда, - с поклоном ответил Рене. – Это мой сын Анри, оруженосец. Мы направляемся из замка Грейсток в Уинчестер, чтобы проводить короля на континент. Извините, высокочтимая дама, если… случайно помешали.