Поцелуй любовника
Шрифт:
– Я хочу, чтобы ты стала моей, – произнес он вслух, и ее аромат, нежная кожа, сладостные влажные ножны вновь манили к себе его мужское естество.
Она попыталась отстраниться, но он привлек се к себе, целуя и лаская.
– Холодно, – поежилась она, впервые ощутив ледяной сквозняк.
– Моя любовь тебя согреет, – пообещал он, обнимая ее.
Она не стала возражать, когда он укрыл их одеялом и принялся вновь играть с ее телом, как с музыкальным инструментом. Он сделает все, чтобы она запомнила эту ночь навсегда.
Серина проснулась на рассвете.
Вздохнув, она потянулась, как кошка. Ник положил руку ей на плечо и прижался к ее груди заросшим щетиной лицом. Непокорные черные пряди упали ему на лоб, глаза светились счастьем, но взгляд был настороженным.
– У тебя усталый вид, Серина. Ты плохо спала? – заботливо спросил Ник.
Она села в постели, подложив под спину подушку.
– Да, мне не спалось. – Она намотала локон на палец. – Наверное, совесть не давала мне заснуть, – задумчиво прибавила она.
Он со стоном прижался губами к ее плечу. В душе ее словно чтото прорвалось, и досада хлынула наружу.
– Я все делаю не так! Любя тебя, я себя обесчестила. Неужели я настолько слабохарактерна, что пала жертвой первого же соблазна, стоило мне выйти за порог моего дома?
Ник вскинул голову.
– Мы все несовершенны, Серина. Любовь устанавливает собственные, правила. Я, к слову сказать, рад, что встретил тебя.
– Да, ты всегда был рад залезть ко мне в постель, – проворчала она. Необъяснимая печаль комком подступила к горлу. Почему ей хочется плакать после дивной ночи, проведенной вдвоем с любимым?
Он погладил ее по голове.
– Ты должна научиться доверять себе и мне. Я уже не раз тебе говорил, как ты мне дорога и как я хочу, чтобы мы были вместе. Ты вычеркнула меня из своей жизни, и это после того счастья, которое мы испытали с тобой. Правда, наше счастье в Лондоне было эфемерным и недолгим. Жизнь моя мне не принадлежит, но наша любовь настоящая. И не имеет ничего общего с моим «ремеслом».
Серина боролась со слезами. Нельзя, чтобы он стал свидетелем ее слабости. Ник заключил ее в объятия, опершись спиной о жесткую спинку кровати.
Она больше не могла сдерживаться, и слезы хлынули потоком. Серина презирала себя за малодушие, но что она могла сделать, если любила этого разбойника больше жизни. Она рыдала, уткнувшись ему в грудь, а он молча обнимал ее, успокаивая. «Я здесь, и ты ничего не бойся», – говорили его объятия.
Печаль понемногу утихла, оставив в душе пустоту. Она вытерла лицо простыней.
– Господи, какая же я плакса!
– Ты имеешь право на слезы. Эта поездка навеяла на тебя тяжелые воспоминания.
– Мои родители когдато были счастливы, – пробормотала она, не отнимая лица от его груди. – Почему они не смогли сберечь свое счастье? Когда они начали ненавидеть
– Не знаю, любовь моя. Ты можешь без конца думать о прошлом, пытаясь понять своих родителей, но ты так и не получишь правдивой картины. В какойто момент один из них больно ранил другого, и это изменило всю их жизнь.
Она взглянула ему в лицо, забыв о том, что глаза у нее красны от слез.
– А кто говорит, что нельзя разрушить даже самые теплые отношения? Горе и ненависть способны уничтожить даже самую сильную любовь.
– Да, тут, конечно, есть определенный риск, но если любовь сильна с самого начала, то у нее есть шанс выжить. Большинство людей нашего круга женятся по расчету. И если любви нет, им очень редко удается построить семейную жизнь, основанную на дружбе и уважении. – Он вздохнул. – Имеются и исключения, но многим ли посчастливилось встретить истинную любовь?
В душу Серины закралось сомнение. Родительские ссоры оставили в ее сердце незаживающую рану. Кто может поручиться, что это не минует и ее? И кто мешает ей поверить в лучшее, кроме нее самой?
– Они были так несчастны, – дрогнувшим голосом произнесла она.
– Они сами выбрали свой путь. Будь у них хоть чуточку сочувствия друг к другу, многого можно было бы избежать. Но ты не несешь ответственности за их действия с того самого момента, как стала принимать самостоятельные решения и научилась жить бок о бок с их ненавистью. Будь ты слабее, ты обвиняла бы во всем родителей, не стараясь разобраться в себе. Но ты – их любила и пыталась им помочь. – Ник приподнял ее лицо за подбородок. – Они не стоили твоей любви. Пришло время освободиться от их теней и перестать в себе сомневаться. Ты должна сделать собственный выбор и не обязана следовать их путем. Ты сильная женщина, Серина, и ты достойно проживешь свою жизнь. Она провела рукой по его волосам.
– Откуда ты все это знаешь?
– По собственному опыту. Сначала я был рад, что меня усыновил сэр Джеймс, но это счастье очень скоро омрачилось постоянными стычками с Итаном. Мой двоюродный брат сразу возненавидел меня и будет ненавидеть до самой смерти. Я обрел кров и прелестную сестру, но Итан никогда не забудет, из каких низов я вышел. И не даст забыть мне самому. Раньше это доводило меня до отчаяния, но потом я научился не обращать внимания на его злобные выпады. Сэр Джеймс предоставил мне возможность начать новую жизнь, и у меня теперь есть Холлвуз, любимое поместье.
– Но ты живешь двойной жизнью. Ник беспокойно заворочался.
– Да… Наверное, я до сих пор в глубине души сомневаюсь, не сон ли все это. Итан всегда говорил, что от меня воняет трущобами, и в детстве я ему верил. Полная опасностей жизнь разбойника – еще один способ утереть нос Итану. Я пытаюсь облагородить тот район, в котором провел детство. Вот почему я решил основать сиротский приют. Иногда чужая ненависть способна выявить в человеке его лучшие качества.
Серина кивнула.
Ник мрачно усмехнулся.