Поцелуй Морты
Шрифт:
Прошло недели две, и на его лице выскочила первая бородавка, а за полгода он превратился в такое вот чудовище. Работу он потерял, Сонечка его выставила. Остался ни с чем и в таком вот виде.
Нора про себя покатывалась со смеху. Вот молодец бабка! Никакого отсыла она ей делать не станет, пусть будет жива-здорова. Бородавки сойдут после того, как добавит Иван Львович особое снадобье в воду для ванны. Пройдет месяца три, и жизнь наладится, прежде чем на его лице и теле прорежутся густые обезьяньи волосы, которые не сможет свести никто, даже Нора. Вот будет смеху!
Что ж… Пора было собираться домой, было ясно,
В тот раз у нее было отвратительное настроение, упадок сил, и, как всегда в моменты раздражения и тоски, она призвала на помощь беса вина, но он почти не помог; она пила за бокалом бокал дорогой ароматный коньяк, не замечая вкуса и не хмелея. Нужно было дать выход эмоциям. Немного подумав, Нора надела черный шелковый халат и отправилась к соседу. Молоденький парень был дома один; а ему всегда нравилась Нора, идеальное воплощение его сексуальных фантазий.
– Здравствуйте, я ваша соседка из тридцать восьмой квартиры, – сказала с эротическим придыханием Нора, обращаясь к совершенно обалдевшему юноше, – у меня, видите ли, ЧП. Я пошла посмотреть почту и случайно захлопнула дверь! Моя подруга придет с ключами только через три часа, а куда я в халате? Разрешите посидеть у вас. Обещаю, что не обеспокою, – улыбнулась она просительно.
Парень от растерянности мог общаться только жестами, но вскоре успокоился и довольно внятно сказал, что его зовут Олегом. Норе некогда было разводить особые церемонии, поэтому она послала Олегу энергетический заряд, который подтолкнул его к решительным действиям. Можно было не стесняться, потому как память о происшествии она начисто сотрет, и бедный юноша, встречая Нору на лестничной клетке, даже предположить не посмеет, что побывал с ней в одной постели.
Нора выпила парнишку досуха, она выжала из него все эмоции и сексуальную энергию, оставив его, только когда насытилась сама, а аппетит у нее был недюжинный. Войдя к себе в квартиру, она натолкнулась на насмешливый взгляд Нугзара.
– Почему ты врываешься без предупреждения? – резко спросила она.
– Зачем так грубить, Нора? – чересчур ласково ответил вопросом на вопрос Нугзар.
– Чем обязана нежданному появлению? – В голосе Норы звучала неважно замаскированная вежливостью издевка.
– Что, все так плохо, – хмыкнул Нугзар, – не погнушалась молокососом?
– А ты ревнуешь или мне кажется? – ехидно спросила она.
– Ну хватит! – Нугзар притянул Нору к себе, и, как всегда, она без остатка растворилась в его объятиях, забыв обо всем.
Лежа рядом с утомленным Нугзаром, она в очередной раз пожалела о том, что они не просто люди. Нора любовалась его точеным профилем, и ее колола слабая надежда создать с ним семью. Она все-таки женщина, и ей не чужды женские желания. Она дорого бы дала, чтобы узнать, о чем он сейчас думает, но влезать в мысли «коллег» было жесточайшим табу, строго каравшимся. Нора бы очень удивилась, но Нугзар думал о том же самом.
Она была бы для него великолепной женой, не обращающей внимания на ерунду вроде любовниц, отсутствие по вечерам или бытовые
Почему бы и нет? И, боясь потерять подходящее настроение и отступить обратно в одиночество, Нугзар повернулся к Норе.
– Скажи честно, Нора. Ты любишь меня? – жестко, без ласки спросил он.
– Да, – немедленно отозвалась она, понимая женским чутьем, какого ответа он ждет.
– Мне кажется, что я тоже люблю тебя, – как можно небрежней сказал Нугзар, но Нора нисколько не обиделась, – я делаю тебе предложение. Если ты согласна, то свадьба будет сегодня, – закончил он.
– Да, конечно, – выдохнула Нора, поцеловала его горячими от волнения губами, тесно прижалась и замерла, счастливая.
В подготовке свадьбы участвовали ведьмы и колдуны – знакомые Норы и Нугзара по «Магическому порталу». Они доставили роскошное платье для Норы, изготовленное ведьмой-портнихой в виде кольчуги из вороненой серебряной проволоки, накрыли на стол и оформили зал так, как положено. Светильники были заправлены жиром самоубийц, который в последние годы стало все труднее доставать. Их держали в руках молоденькие ведьмы, еще не прошедшие обряд посвящения. В углах комнаты копошились зеленые змеи и жабы, пол украшали пентаграммы, посвященные Князю Тьмы, а на стенах были развешаны пентакли, выполненные на черном бархате.
Скоро должна была начаться церемония, и невеста была полностью готова. Она была так ослепительно красива в черном блестящем платье с открытыми плечами, что у видавшего виды Нугзара перехватило дух. Он восхищенно улыбнулся, больше себе, чем Норе. Ее белокурые волосы, прозрачно-белая кожа и голубые глаза составляли неправдоподобно эффектный контраст с иссиня-черными волосами Нугзара и удивительно черными его глазами, невероятно привлекательными и такими зловещими.
Начали съезжаться гости: в основном ведьмы и ведьмаки из других городов, но были и все мало-мальски сильные московские колдуны. Наконец приглашенные собрались. Вперед вышел древний старик, одетый в черную шелковую мантию, чтобы совершить обряд бракосочетания.
Нугзар и Нора опустились перед стариком на колени и протянули к нему ладони. Он заговорил голосом таким слабым и дребезжащим, что едва было слышно:
– Готов ли ты, Нугзар, взять в жены Нору?
– Да…
– Готова ли ты, Нора, взять в мужья Нугзара?
– Да, готова, – не сказала, а пропела Нора.
– Дьявол да благословит вас, дети мои! Да пребудет с вами Тьма. Пройдите по жизни бок о бок достойно и сойдите в Ад вместе. Соединяю вас и объявляю мужем и женой.
Аудитория зааплодировала, просто взорвалась криками одобрения. Молодые поднялись с колен.
– Поцелуйте друг друга в знак вечной любви, – сказал адский священник.
Их губы сблизились, оба издали стон и оторвались друг от друга. Кровь стекала с их прокушенных губ и капала на одежду. Ритуал был совершен по всем правилам. Теперь они муж и жена.
А дальше было застолье, почти обычное, гости напивались допьяна, слышались шутки и смех. Не было только танцев. Не положены они на сатанинской свадьбе. Шумели сильно, но соседям по подъезду казалось, что Норы нет дома, и в окнах не было видно света.