Поцелуй мой кулак
Шрифт:
В ту ночь, впервые после смерти Джуди, она не приснилась мне. Вместо этого мне снились глаза, похожие на хорьковые, с издевкой смотревшие на меня, и я вновь слышал низкий угрожающий голос, произносивший вновь и вновь: «Не задерживайся у нас, Дешевка».
Дженни не показывалась в офисе до полудня. Я провел несколько часов над картотекой и дошел до буквы «3». Пять или шесть раз звонил телефон, но едва человек на том конце провода узнавал, что Дженни здесь нет, обрывал разговор и, извинившись,
Когда прибыла Дженни, я сразу отметил перемену в ее облике. Ее волосы выглядели все так же, словно вот-вот упадут на лицо, но улыбка была не такой теплой, а в глазах притаилась тревога.
– В тюрьме серьезные неприятности, – сообщила она. – Меня не пустили. Одна из заключенных впала в буйство. Пострадали двое надзирательниц.
– Это скверно.
– Да… – она села, внимательно глядя на меня. Последовала пауза, потом она спросила: – Все нормально?
– Разумеется. Вы не узнаете свою картотеку, когда у вас найдется время взглянуть на нее.
– Были какие-нибудь осложнения?
– Вроде того. Вчера вечером ко мне наведался один тип. – Я описал его наружность. – Это вам о чем-то говорит?
– Конечно. Это был Призрак Джинкс. – Она приподняла руки и беспомощным жестом уронила обратно на колени. – Быстро же он за вас взялся. Фреда он не трогал целых две недели.
– Фред? Ваш приятель-счетовод?
Она кивнула.
– Расскажите, что здесь произошло.
Я рассказал обо всем, умолчав только о портсигаре.
– Я предупреждала, Ларри, Призрак очень опасен. Может, вам действительно лучше уехать?
– Как же вы удержались два года? Разве он не пытался вас выставить?
– Конечно, но у него имеется своеобразный кодекс чести. Он не нападает на женщин, и, кроме того, я заявила, что он не напугает меня и я не уеду.
– Меня ему тоже не запугать.
Она покачала головой. Прядь волос упала на глаза, и Дженни раздраженно заколола ее булавкой.
– Ларри, в этом городе храбрость – непозволительная роскошь. Раз Призрак не хочет, чтобы вы здесь оставались, вам придется уехать.
– Неужели это так серьезно?
– Да. Ради вашего же блага, вы должны уехать. Я справлюсь сама. Не надо еще больше осложнять положение. Пожалуйста, уезжайте.
– Никуда я не уеду. Ваш дядя прописал мне перемену обстановки. Извините за эгоизм, но я больше озабочен своей проблемой, чем вашими. – Я улыбнулся ей. – С тех пор, как я приехал сюда, я не думаю о Джуди. Ваш город пошел мне на пользу, так
– Ларри, вас могут избить.
– Ну и что. – Нарочно меняя тему, я продолжал: – Тут заходили три старушки. Правда, они не пожелали со мной говорить. Им были нужны только вы.
– Прошу вас, Ларри, уезжайте. Призрак опасен.
Я взглянул на часы. Четверть первого. Я встал.
– В этом городе можно где-нибудь прилично поесть? Я до сих пор живу на одних гамбургерах.
Она посмотрела на меня с тревогой в глазах, потом беспомощно развела руки, признавая поражение.
– Ларри, надеюсь, вы сознаете, на что идете и что делаете.
– Совсем недавно вы утверждали, что вам нужен помощник. Вот вы его и получили. И не надо слишком драматизировать обстановку. Так как насчет приличного ресторана?
Она улыбнулась мне.
– Хорошо, раз вы так хотите. «Луиджи» на Третьей улице. Это в двух кварталах налево от вашего отеля. Хорошим его не назовешь, но и плохим тоже.
Тут зазвонил телефон, и я вышел, оставив ее одну и слыша за спиной привычные «да» и «нет».
После посредственного обеда (мясо оказалось жестким, как старая подметка) я зашел в полицейский участок.
На скамейке у стены в одиночестве сидел парнишка лет двенадцати с подбитым глазом. Из носа его капала на пол кровь. Наши взгляды на мгновение встретились. В его глазах сквозила ненависть.
Я подошел к сержанту, который по-прежнему занимался своим излюбленным делом – катал взад и вперед карандаш, тяжело дыша носом. Я некоторое время подождал, пока он обратит на меня внимание.
– Опять вы, – свиные глазки в упор уставились на меня.
– Хочу избавить вас от лишних хлопот, – я не понижал голоса, уверенный, что парнишка на скамейке принадлежит к банде Призрака. – Я получил портсигар обратно, – сказав это, я положил расплющенный кусок золота на стол перед сержантом. Он некоторое время удивленно рассматривал остатки портсигара, поднял, повертел в руках и положил на стол. Я продолжал невозмутимым тоном:
– Он сказал, что мальчишка понятия не имел, что это золото. Видите, что они с ним сделали.
Он прищурился, разглядывая сплющенный кусок металла, и тяжело фыркнул носом:
– Полторы тысячи баксов, да?
– Именно.
– Призрак Джинкс.
– Да.
Он откинулся на спинку стула, внимательно рассматривая меня с усмешкой в свиных глазках, и наконец спросил:
– Желаете подать жалобу?
– А стоит ли?
Казалось, можно было расслышать, как скрипят его непривычные к мысли мозги.
– Сказал вам Призрак, что портсигар украл он?
– Нет.
Сержант извлек мизинцем немного цементной пыли из мясистой ноздри, внимательно осмотрел, затем вытер палец о рубашку.
– Были свидетели, когда он возвратил украденное?
– Не заметил.
Полицейский сложил руки на столе, наклонился вперед и посмотрел на меня с презрительной жалостью.
– Слушайте, приятель, – сказал он своим сиплым голосом. – если вы рассчитываете остаться в этом проклятом городе, не подавайте жалобу.