Поцелуй музы
Шрифт:
– Не нужно никому звонить. – Это было подло, но я точно не лишу его возможности подключить маму. Адамс громко сглотнул, что бросилось в глаза даже Лэнсбери, который странно посмотрел на коллегу. Как много он знал?
Адамс постучал по бумаге и посмотрел на меня. Выражение его лица до сих пор было дружелюбным, хотя и немного напряженным.
– Ну, хорошо. Тогда расскажи нам еще раз, как две недели назад ты очутилась у квартиры мистера Эвенса, а сегодня возле дома мистера Хольта? После того, как оба были жестоко убиты.
Он смирился со своей судьбой и следовал протоколу. И хорошо. Теперь у меня не
– Как я вам уже говорила, речь идет о случайности.
Лэнсбери громко рассмеялся, и, хотя смех звучал озлобленно, я удивилась прекрасному звучанию его голоса. Но это длилось недолго, его лицо снова помрачнело, и он нахмурил брови.
– Ты сама в это веришь? Ты серьезно думаешь, мы купимся на это? – Он ударил ладонью по столу, и я вздрогнула. Они играли хорошего и плохого копа? Это было невыносимо. Адамс бросил на Лэнсбери предупреждающий взгляд. Тот снова скрестил руки на груди.
– Как я, простите, должна доказать случайности? – спросила я с настороженностью, которую мне не пришлось даже играть. – Ну хорошо. Вы можете позвонить в службу доставки, где я получила заказ на пиццу две недели назад. Мой шеф подтвердит то, что я вам рассказала. Его зовут Том. А насчет сегодняшнего дня: я направлялась в парк Кинли, который находится неподалеку от места проживания второй жертвы. Туда я с удовольствием хожу, когда хочу посидеть в тишине и почитать. Там есть беседка, которая ночью отлично освещается… Так или иначе. В пяти минутах оттуда расположена лавка китайской кухни, где я купила себе еду. Я совершенно случайно проезжала мимо того дома. Кстати, вы должны вернуть мне еду и велосипед.
Я закончила и сделала глоток кофе, который чуть не выплюнула на пол. Это варево было ужасно горьким, и вместо сахара была… соль? Судя по нескрываемой ухмылке Лэнсбери, он только и ждал, пока я попадусь в его ловушку. Говнюк. Чтобы не доставить ему удовольствия и смыть с языка ложь, я тут же сделала еще несколько глотков адского пойла а-ля Лэнсбери, даже не скривившись. Его глупая ухмылка застыла, а взгляд накалился.
Ничья. Один – один.
Адамс попросил меня написать номер службы доставки. Я дала ему номер Эммы и молилась, чтобы инспектор не стал узнавать точное название и адрес чертовой службы. Эмма совершенно точно поняла бы, о чем идет речь, и подыграла. Может быть, она даже выдумала бы какую-нибудь несуществующую лавку… Адамс покинул комнату, чтобы позвонить. Я потерла руки. Лэнсбери не шелохнулся, лишь зло смотрел на меня. Неужели во сне он тоже так мрачно выглядит? Наверное, почти так же.
– Что смешного? – спросил он.
– Ой, извини. Это называется юмор. Знаком с таким, нет? Попробуй, обычно это делает людей счастливее.
– Знаешь, что сделает меня счастливым? – Он чуть наклонился над столом. Снова драма. Но я подыграла и наклонилась к нему.
– Что же? – шепотом спросила я.
– Если ты прекратишь нести чепуху. Скажи, наконец, правду. – Он снова был плохим копом. Я вздохнула и опустилась на стул. В этом не было смысла. В правду о Литерсуме и моих заданиях он ни за что не поверил бы. Дверь в комнату для допросов открылась, вошел Адамс.
– Твоя коллега подтвердила
«Два – один в мою пользу, вонючка», – подумала я и посмотрела на Лэнсбери, который качал головой.
– Но это еще не объясняет твое появление в месте другого убийства. Более того, ты сама можешь заказать доставку, чтобы использовать ее как прикрытие.
– Если ты помнишь, Шерлок, я пришла на место преступления после убийства. Не до и даже не во время. Какой смысл возвращаться? С пиццей?
Глаза Лэнсбери сузились.
– Убийцы часто возвращаются на место преступления. Я…
Адамс положил ему руку на плечо, и Лэнсбери замолчал. Из коридора донесся энергичный стук каблуков. Я ухмыльнулась, и в следующий момент дверь открылась. В дверном проеме, прекрасная, как каштановый кудрявый ангел мести, стояла мама. Ее серо-карие глаза непреклонно смотрели на мужчин.
– Может быть, джентльмены, вы объясните мне, на каком основании вы допрашиваете мою дочь, не поставив в известность меня?
Три – один в мою пользу.
Глава 6
Адамс побледнел и вскочил. Лэнсбери смотрел то на меня, то на маму, словно находился на теннисном матче, на его лице читалось непонимание. Он, наверное, пытался связать высокую женщину в подчеркивающем фигуру темно-синем костюме и меня – метр с кепкой в худи с миньонами.
Адамс откашлялся.
– Главный суперинтендант Уинтерс, я…
– Адамс, если вы не можете найти исчерпывающее объяснение вашему проступку, приберегите отговорки. – Она задержала на инспекторе взгляд, который любого поверг бы в ужас. Адамс, однако, держался смело, хоть и нервно кусал губы.
Я должна была подавить смешок, ведь перед нами стояла не моя заботливая мама, а главный суперинтендант Уинтерс. Она никогда не вела себя дома так, как сейчас. Но такой тон ей был необходим, чтобы заслужить уважение в сфере, где доминировали мужчины. Мама в туфлях на высоком каблуке была примерно такого же роста, как Адамс и Лэнсбери, и все же в этот момент она словно смотрела на обоих свысока. Лэнсбери тоже поднялся, но не сказал ни слова. Адамс провел руками по волосам и снова попытался все объяснить. Мама заставляла его нервничать, по нескольким причинам, насколько мне было известно.
– На самом деле…
– На самом деле – это слабое объяснение. Довольно, Адамс. Лэнсбери, принесите вещи моей дочери. – Быстро, насколько это было возможным, последний вышел из комнаты и через минуту вернулся с моей сумкой, которую любезно бросил на стол.
– Эй! У нее тоже есть чувства! – пожаловалась я и ласково погладила сумочку. Это был мамин подарок, для меня самый дорогой. Я надеялась, что с брелоком ничего не случилось.
– Малу, мы уходим. – С таким же важным видом, с каким вошла, мама поспешила выйти из комнаты для допросов. Стук шпилек звучал еще более жестко, чем прежде. Возможно, ее было слышно даже в подвале.