Поцелуй на краю ночи
Шрифт:
— Да я не знаю… Вообще-то у меня не особо много опыта, — стыдливо признался он. — Я ведь рассказывал.
А теперь, на таблетках, понижающих либидо, опыта не набраться. Даже жаль парня. Такой молодой, полный сил. Не Лютер, конечно. Но если закрыть глаза на то, какой Крис зануда, представить его без этого тесного пиджачка…
Крис быстро облизнул губы и, оглядевшись, подался вперед.
— А вот то, что я говорю, остается между нами?
— А как же, — подтвердила Джессика, открывая на ноутбуке бланк отчета.
—
— Могила, — пообещала она, вписывая его имя и проставляя дату. Что ж написать? Медикаментозная коррекция либидо вызвала у пациента болезненную фиксацию на образе матери. Невозможность переноса фокуса внимания на другой объект.
Крис выдохнул и выпалил как на одном духу:
— Таблетки не действуют.
Джессика перестала печатать и подняла на него взгляд.
— Днем все нормально, — торопливо продолжил Крис, вновь облизнув губы.
А красивые, между прочим. Пухлые такие...
— А вот по ночам действие заканчивается. Особенно перед полнолунием.
Вздернув брови, Джессика быстро открыла на ноуте лунный календарь.
— Вот как сейчас? — уточнила она.
— Вот как сейчас, — подтвердил Крис. — Во мне прячется дикий зверь. Я так стыжусь того, что чуть не сотворил с Рокси, — его голос сорвался, а зеленые глаза трогательно заблестели. — И по ночам думаю всякое.
— О ней?
— По-разному, — он вдруг покраснел. — Иногда — о вас. Ужасные пошлые мысли.
Бедный милый мальчик… Остался совсем один. А она, Джессика, вместо того, чтобы помочь, утешить — отталкивает его. Да, не Лютер, зато какой пылкий. Даже на таблетках.
— По идее, я должна скорректировать дозу, — задумчиво начала Джессика.
— Может, так будет лучше для всех, — уныло кивнул Кристиан. — Вдруг я опасен.
Послушный, мягкий — лепи что хочешь.
— Но тогда мы не сможем решить твою давнюю застарелую проблему, — засомневалась Джессика. — Это кажется мне неправильным. Знаешь что, — она глянула в расписание. — Твои дополнительные часы ну никак не становятся в график.
— Только не отдавайте меня другому специалисту! — взмолился он. — Я к вам привык.
— Ну что ты, — мягко ответила она, поправляя волосы. — Я подумала, может, тебе будет удобно приходить ко мне по вечерам? У меня по вторникам йога, а потом, часиков в восемь, мы могли бы встретиться и поговорить. В уютной домашней обстановке тебе будет проще раскрыться.
— Я не против, — пожал Крис плечами.
— Я скину адрес, — хищно улыбнулась Джессика.
Он внимательно посмотрел на нее, а потом улыбнулся в ответ.
***
В е-мэйле новый шеф полиции Танорока пообещал приложить максимум усилий, чтобы уладить проблемы с документами, возникшие у его напарника, и рассказал новости городка, в котором, к слову, в этом году был установлен рекорд солнечных дней.
Шеф о’Коннел вышел на пенсию, оставив место Перси и написав
В Танорок вернулся Дерек Тосси. Он вроде как завязал с алкоголем, устроился в бар «Розовый пони» кем-то вроде уборщика и вышибалы. Однако раз в месяц неизменно устраивал драку и сам приходил с повинной — строго по полнолуниям, сменив Криса, который куда-то уехал. Его мамаша хвасталась, что сына взяли в крупную фирму, но Перси полагал, что она врет.
А Дерек вроде как замутил с официанткой. Она прикрывает его выходки и вообще относится к нему с удивительной чуткостью. Как Перси понял — чтобы тот не сорвался, как агент Фосберг, земля ему пухом.
Сам Перси отчаянно гордился новым назначением и не менее сильно досадовал на то, что его бабушка решила работать с ним вместе. Карты мадам Изабель не врали, и раскрываемость резко пошла вверх. Однако Перси считал, что бабуля подрывает его авторитет. А с Сидни у него не сложилось. Лютер предполагал, что репеллент мадам Изабель действовал не только против комаров и вампиров, но и против девушек тоже.
А вот что удивило Перси всерьез, так это свежая книга Корделии Боулден. Быть может, она успела дописать ее до всех событий? Но роман получился куда круче предыдущих. Перси очень рекомендовал прочесть.
Лютер усмехнулся, по-детски польщенный внезапной похвалой.
В его жизни было еще кое-что новое. Обнаружив на ноутбуке Корделии открытый файл с начатой рукописью, Лютер неожиданно для себя увлекся и стал писать продолжение. Теперь он словно проживал не одну жизнь, а несколько – за всех своих персонажей, словно догоняя все то, что упустил за последние лет сто. Вампиром ему не хотелось создавать и творить, и только став человеком, он понял, как многого был лишен. Вернув себе жизнь, Лютер остро чувствовал ее красоту и переносил восхищение обыденностью на страницы. А вот редактировать предпочитал в вампирском воплощении, сходу вылавливая неувязки сюжета и безжалостно вымарывая избыточную цветистость слов.
Редактор, которому он отправил завершенную рукопись от имени Корделии, остался в восторге и пообещал открыть авторскую серию, если она, то есть он, напишет продолжение про мелькнувшую в сюжете пару монстров-убийц, которые встали на истинный путь и теперь колесили по стране, раскрывая преступления.
Лютер не собирался возвращаться к прежнему занятию, зато ему было что рассказать.
Но дело Луизы Паркер навеки останется нераскрытым.
Корделия, урожденная Сесилия, оказалась педантичной и въедливой женщиной. В ее ноутбуке обнаружился целый архив. Она скрупулёзно записывала каждого, кому доставалась вампирская кровь. Лютер собирался передать список имен Персивалю. Мало ли, как разовьется в них вирус, лучше бы приглядеть.