Поцелуй незнакомца
Шрифт:
– Именно таких действий я от него и ждал! – восхитился граф.
– «Тайной экспедиции», как мы ее называем, предстоит переход в две с половиной тысячи миль мимо портов, в которых укрываются пять вражеских флотилий, каждая из которых насчитывает семь десятков линейных кораблей, и графу, который только что расстался с флотом, можно было не объяснять, сколько опасностей сулит такое плаванье.
– Я сообщу вам одну вещь, – продолжал первый лорд Адмиралтейства – которую не знает никто, даже здесь, за исключением меня. Речь идет о содержании приказа, с которым Крэг ознакомится только по выходе в море.
Понимая, насколько
– Он должен проследовать на Мальту, взять на борт находящееся там восьмитысячное ударное войско и во взаимодействии с русским корпусом, базирующимся на острове Корфу, предпринять освобождение Неаполитанского королевства и защиту Сицилии.
Видя изумленный взгляд графа, лорд Барэм продолжал:
– Поскольку успех этой операции чрезвычайно важен для всей европейской кампании, Крэг должен разместить на Мальте наш гарнизон, если потребуется, даже без согласия короля, ему также предписывается при поддержке Нельсона держать блокаду Египта и Сардинии.
Он замолчал.
– Я потрясен, это все, что я могу сказать, – проговорил граф. – И ввиду ужасных опасностей, связанных с осуществлением такого плана, я понимаю, что «Тайная экспедиция» – название вполне подходящее.
Понимал он и то, что боевой дух солдат, погруженных на корабли, будет очень высок, ведь у них, впервые после многих месяцев вынужденного сидения на месте появятся надежды на участие в военных действиях.
– Мне осталось сообщить вам, – закончил лорд Барэм, – что два дня назад а именно 19 апреля, неблагоприятный ветер, препятствовавший отплытию сорока пяти транспортов от английских берегов, переменился, и они уже вышли в море под эскортом двух военных судов первого класса.
– И вы всерьез полагаете, что это может остаться тайной?
– Мне сообщают, что соглядатаи Наполеона отнюдь не дремлют, но по моим сведениям, куда именно направляется экспедиция, никому из них не известно. Один надежный источник доносит, что сам Бонапарт полагает пунктом ее назначения Вест-Индию.
– В таком случае он пошлет туда все имеющиеся в его распоряжении суда! – оживился граф.
– Конечно! И так как он убежден, что должен стать владыкой мира, в его интересах запугать Даунинг-стрит [2] и вынудить правительство рассредоточить наши и без того немногочисленные военные контингенты.
2
Резиденция английского премьер-министра.
– Да, мне ясна вся картина, – кивнул граф Эрроу. – Единственное, чего я не донимаю, в чем заключаются мои действия.
– А вы пораскиньте умом, мой мальчик, – ответил лорд Барэм. – Шпионы, как вы бесспорно знаете, – это не мрачные личности в черном, притаившиеся в темном переулке. У них нередко бывают умильные глазки, губки бантиком и слабость к бриллиантам.
Граф нахмурился.
– Вы хотите сказать, что в Англии есть женщины, шпионящие в пользу Франции?
– Волей или неволей, сознательно или сами того не ведая, но такие шпионки несомненно существуют, – ответил лорд Барэм. – А вы отлично понимаете, Эрроу, из-за одного слова, сказанного невзначай в постели на ушко возлюбленной даме, где-нибудь
Граф сжал губы.
– О, я отлично понимаю, о чем вы говорите, – проговорил он. – Я сам несколько месяцев назад чуть было не потерял судно из-за того, что кто-то уведомил врага о нашем приближении, и только милость Божия спасла нас в последний миг.
– Значит, вы понимаете, чего я от вас хочу, – сказал лорд Барэм. Он сделал широкий жест. – Сойдитесь с приятелями его королевского высочества, которые словно голодные вороны, стаями вьются вокруг Карлтон-хауса. Подружитесь поближе с хозяйками всех лучших домов, и вигов, и тори. Всегда держите ушки на макушке и шевелите мозгами.
– Но я могу самым прискорбным образом провалиться, – возразил граф. – Мой дом – капитанский мостик, я умею обращаться с кораблем гораздо лучше, чем с женщиной.
Лорд Барэм рассмеялся.
– Я так и знал, что вы слишком долго плавали по морям! Теперь забудьте подвиги мужественного капитана Дарвина Боу и сосредоточьтесь на том, что вы– граф, чья единственная в жизни забота – всевозможные удовольствия.
Граф ответил со вздохом:
– Право, уж лучше бы меня произвели в «бумажные крысы», чего я так опасался, когда вы за мной прислали!
– Ну нет, мой дорогой, нельзя зарывать в землю ваши таланты, внешность и знатное имя, – смеясь, ответил лорд Барэм. – Никому не придет в голову заподозрить в графе тайного агента, но именно такую роль вам придется выполнять, и прошу вас все время помнить, что от вас зависит жизнь семи тысяч солдат, не говоря уже о том, что если план сорвется, премьер не оберется неприятностей с русскими.
– В таком случае могу только ответить, что сделаю все возможное, черт побери!
– Такого ответа я от вас и ждал, – с улыбкой сказал лорд Барэм и поднялся, давая понять, что беседа окончена. – Не появляйтесь здесь больше, пока у вас не будет для меня важного сообщения. Ничего не доверяйте перу и бумаге. И не полагайтесь ни на кого ни в самом Адмиралтействе, ни вне его.
– У меня прямо мурашки по спине! – засмеялся граф.
– Этого я и добиваюсь, – ответил лорд Барэм. – Здесь у нас царит полное благодушие, а это – роскошь, которую, уверяю вас, мы не можем больше себе позволить. – Он помолчал и добавил: – Вот вам пример: ничего не известно о местонахождении Нельсона, нашего, на мой взгляд, чересчур импульсивного, молодого адмирала.
– Неужели от него не поступало никаких известий?
– Совершенно, никаких. И если этот единственный глаз опять повел его в Египет, правительство окажется в весьма сложном положении.
– Почему же? – спросил граф.
– Важно, чтобы Нельсон держал под своим контролем Центральное Средиземноморье.
– Я думал, он добился там таких успехов, что французский флот, отчаявшись, совсем покинул Средиземное море и занимается пиратством в Атлантике.
– Мы тоже так думали. Но Нельсон исчез, и где его искать, неизвестно.
– Я совершенно убежден, что любые его решения всегда будут правильными, – уверенно проговорил граф.
Ему показалось, что лорд Барэм не столь радужно смотрит на вещи. Однако первый лорд Адмиралтейства вслух своих сомнений не высказал. Он довел гостя до двери и открыв ее, громогласно произнес вовсеуслышанье: