Поцелуй смерти
Шрифт:
На дне ящика она нашла светло–желтую папку с надписью на обложке «Доменик Корис». Внутри имена и телефонные номера. Эшли не смогла определить, что они значат.
Потом она стала одеваться и не смогла найти кольцо. Она думала, что положила его на шкатулку с драгоценностями прошлым вечером, но его там не оказалось. Возможно, оставила на подоконнике, когда готовила ужин. Эшли так нервничала, когда готовила фрикадельки по рецепту покойной матери, что могла и забыть. И так и уехала из дома, не найдя кольца. Когда приедет, то пороется в мусоре.
– Кто–то взорвал коттедж, где жила бывшая Райана.
До нее
– Ужас какой! Кто–нибудь пострадал?
– Репортер сказал, что никого не было дома, несмотря на поздний вечер.
– Уитни, наверно, была с Адамом.
– С чего ты так решила?
Как она могла объяснить мужчине свою женскую интуицию? Им неведомы предчувствия, как это водится у женщин.
– Уж поверь. Женщины такие вещи знают. Когда они приходили к нам, я сразу определила, что Адам по ней сохнет.
– Да без разницы. – Престон смял пустую банку и бросил ее через все патио в мусорный бак. – Полиция может выйти на контакт с нами.
– Зачем? Мы–то тут при чем?
– Они допросят Уитни. Она расскажет им о разводе и исчезновении Лекси. А полиция свяжет все концы.
– Наверно, ты прав, – согласилась Эшли. – Что нам сказать им?
– Говори правду. Они так или иначе докопаются. Я говорил с Хантером. Он связан с…
Сотовый Эшли разразился вступительными тактами песни «Гордая Мэри». Эшли не сразу нашла телефон: пришлось порыться в сумке. И опять она вспомнила об отце. Хорошо ли он живет? Вспоминает ли когда о ней?
– Алло.
– Эшли? Это Уитни Маршалл. Райан с тобой?
Эшли хватило секунды вспомнить, что она использовала переадресовку звонка. Уитни думает, что звонит им домой.
– Нет. Он на работе.
Уитни на секунду замолчала.
– Я звоню сюда, потому что на работе сказали, что его сегодня не будет.
– О, да, я и забыла. – Абсолютная ложь. Почему Райан не в офисе? Может, встречается с этим Домеником Корисом?
– Можешь кое–что передать от меня? У нас был пожар сегодня ночью. Меня допрашивала полиция. Мне пришлось сказать, что утрясаю имущественные вопросы после развода. Они могут прийти, чтобы поговорить с Райаном. Скажи ему, что это обычная процедура. – Уитни помолчала и добавила: – Мне не хочется доставлять вам лишние хлопоты.
– Как Лекси?
Эшли так потрясло то, что сказал Престон о взрыве, что она напрочь забыла о собаке.
– Хорошо. Она со мной.
– Хорошо, просто отлично. – Эшли не удержалась и спросила: – Много сгорело? Ущерб большой?
– Да. Коттедж полностью сгорел.
– Мне жаль, – искренне посочувствовала Эшли. Она не могла себе представить, как можно потерять все. Пропажа ее кольца – такая мелочь по сравнению с этим. – У тебя есть, где остановиться? – И в ту же секунду пожалела, что спросила, посчитав за надоедливое вмешательство, потому быстро добавила: – На случай, если Райану понадобится тебя найти.
– Я остановилась в комнате для горничной в главном доме, пока смогу подыскать себе квартиру. У Райана есть мой сотовый, если ему нужно меня найти.
Заверив Уитни, что все передаст мужу и захлопнув крышку сотового, Эшли объяснила Престону, который вопросительно смотрел на нее, почему звонила бывшая мужа.
– О полиции мы точно услышим. Не так уж много в окрестности взрывают самодельных бомб. Копы будут в восторге.
В
– Что–то не так?
– Не совсем. Просто не люблю, когда в мои дела сует нос полиция.
Она почувствовала, что за этим что–то кроется.
– Что тебя расстраивает? Скажи. Может, я смогу помочь.
Он покачался на ножках стула:
– Когда я был подростком, то попал как–то в передрягу. Взял у соседа машину покататься. Меня арестовали, и с тех пор я терпеть не могу полицейских.
У Эшли возникло подозрение, что он не все рассказал. Ах, мужчины. Удивительные создания.
Адам ждал на стоянке у «Шафран Блу». Этот так называемый клуб для джентльменов стоял открытым семь дней в неделю почти пятьдесят лет. Джаред Кабрал приобрел деньги самым старым способом: он их унаследовал. Его отец, Саймон Кабрал, завел стрип–клуб еще в далекие пятидесятые, когда голые груди и обнаженные женщины считались табу.
Хитрый старик умудрялся держать клуб несмотря на то, что по меньшей мере разок в месяц в первые годы существования заведения владельца арестовывали. Трудоголик, у которого, казалось, не было никакой личной жизни, греб деньги лопатой и делал вложения в еще большее число клубов. Никто не знал, что, оказывается, у Саймона есть семья, пока его не сразил сердечный приступ сразу же после того, как он отпраздновал пятидесятилетие.
И тогда состоялось явление Джареда Кабрала. Когда умер его отец, ему было восемнадцать. У парня не имелось опыта в бизнесе ночных клубах, не говоря уже о стрип–клубах и их особых проблемах… Да и неважно. Яблоко от яблони недалеко упало. Джаред вступил в права наследования и набрал обороты.
Пареньку понадобился год, чтобы ознакомиться с наследством. Пропахшие табачным дымом темные и промозглые клубы, в которых выступали известные стриптизерши, чьи лучшие дни миновали, требовали больших перемен. Новый владелец избавился от вывесок «топлесс» и ярких неоновых огней. Он переоборудовал клубы, придав им современный вид, что включало в себя оклеивание уборных обоями с рекламой презервативов. Он также нанял «экзотических танцовщиц», источавших сексуальную энергию, которая завораживала мужчин. Клубы переживали бум, и можно было почти услышать, как старик из могилы аплодирует.
Изменения привлекли новую, более молодую клиентуру, готовую тратить деньги на простую выпивку и на модные энергетические напитки вроде «Пимп Джус». Клиенты приносили хорошие чаевые, постоянно предлагая танцовщицам деньги с «доставкой на дом». Несомненно, вокруг клубов буйно процветала и торговля наркотиками, но на поверку все наркотики оказывались связаны со стоянками. Приплести к ним Джареда Кабрала полиции никогда не удавалось.
Про «Шафран Блу» ходили слухи, что каждую ночь в задних комнатах там по–крупному играют в покер. Действуя по наводке, полиция регулярно проводила рейды, но находила игроков, ставящих на кон зубочистки. Адам не думал, что дело того стоило. В Сан–Диего достаточно криминала и без таких попыток поймать людей, ведущих нелегальную игру, особенно со всеми этим узаконенным игровым бизнесом в индейских казино.