Поцелуй со вкусом яда
Шрифт:
Рафаэль бы с радостью раскроил себе череп, лишь бы заглушить этот надменный голос. Но разве это решит проблему?
– Вида, скажи всем, кто хочет покинуть замок, подготовиться.
– К чему?
– К тому, чтобы уйти, разумеется, – закатил глаза Рафаэль.
Его бесило, что приходится признавать собственное бессилие. Он получил силу, но не мог защитить даже горстку своих людей. Можно, конечно, удерживать их против воли, чтобы в момент, когда он все же найдет способ и одержит победу, все видели, чего он
Хотят уйти – пусть.
– Нам некуда бежать. Да и как? – всплеснула руками Вида. Ее голос звенел от тревоги и волнения.
Подумать только… А ведь совсем недавно в нем звучали иные нотки. Сладкие, дразнящие. Вида, как и прочие кормилицы, умела убаюкивать разум и пробуждать голод. Все его разновидности.
Однако ни она, ни Лариша уже давно не пытались раздразнить в Рафаэле похоть, и он понимал почему.
В последний раз, когда Лариша пыталась стянуть с Рафаэля рубашку, он напугал ее, грубо схватив за руку. Когда Вида хотела его поцеловать, он отстранил ее, крепко сжав в пальцах подбородок.
– Только кровь, – прорычал он тогда, и это стало точкой в старой главе. В старом Рафаэле.
Вида не уходила. Она ждала ответа, упрямо глядя на Рафаэля. Ему не нравилось дерзкое поведение служанки, которая только и умела, что подставлять шею и раздвигать ноги, но выгонять ее он не стал.
– Ночью я расчищу путь от ворот до города, – спокойно, но холодно поделился своими планами он. – Все, кто хочет уйти, смогут это сделать.
– Н-но…
– Я не собираюсь удерживать в замке, ставшем крепостью, хоть кого-то, кому это не нравится.
«Кроме нее», – съязвил Вой Ночи и нехорошо рассмеялся, царапая изнутри душу и сердце.
Рафаэль лишь поджал губы и сделал вид, что углубился в чтение каких-то бумаг. Он не собирался торговаться с Видой, которая, очевидно, опять была чем-то недовольна. И уж тем более Рафаэль не планировал говорить с Мраком о Тиа.
Да, он сделал ее своей пленницей. Более того – он превратил ее в отродье, навеки привязав к себе. Но обсуждать с кем-то, насколько это жестоко и неправильно, он не мог. Как и не мог поступить иначе.
Он не мог отдать Тиа никому – ни другому человеку, ни даже смерти. Она – ее силы, их невероятная связь – нужна ему. А он – Рафаэль не сомневался – нужен ей. Просто Тиа это еще не поняла.
– Господин, – наседала Вида, – но куда нам идти в городе? Роза Гаратиса – дом для многих из слуг. Другого у нас… У меня и не было никогда.
– Гаратис – большая провинция, – пожал плечами Рафаэль, все еще сидя за столом. Тот был словно щит или барьер между ним и неугомонной Видой. – А если тут не найдешь места, то отправляйся в другую провинцию. В Артери их полно.
– Господин…
– Хватит, – не выдержал Рафаэль и сухо взглянул
Она вздрогнула и тяжело сглотнула, будто напугавшись внезапной перемены в Рафаэле. Только вот изменения в нем сюрпризом ни для кого не были. После ритуала и получения силы Воя Ночи Рафаэль оставаться прежним уже не мог.
– Ты рассказала о проблеме. Я предложил решение. Что еще тебе нужно?
Он поднялся из-за стола, когда понял, что Вида и не собирается проваливать. Уперся ладонями о столешницу и крепче стиснул зубы.
– Мне, как и всем вашим слугам в этом замке, нужно, чтобы вы обеспечили нам покой здесь. В этом замке. Роза Гаратиса – наш дом! Нам некуда бежать!
«Тогда готовьтесь умереть», – хотел сказать Рафаэль, но не смог. Не потому, что ему было жаль своих слуг, а потому, что такие слова – признание поражения.
Рафаэль не собирался провозглашать себя слабаком.
– Сегодня ночью, – припечатал Рафаэль, снова садясь за стол и не глядя в глаза Виды. – Уходите или оставайтесь. Мне нет дела. Просто знайте, что шанс и выбор был у всех.
Почти у всех.
Когда солнце село, Рафаэль вышел из замка. В полном одиночестве он шел от дверей, что проскрипели, закрываясь, за его спиной, до высокой каменной стены и ворот, за которыми будто существовал другой, новый мир, полный ненависти и презрения к монстру, которым Рафаэль стал.
Снег скрипел под подошвами. Ветер трепал безукоризненно белую рубашку, поверх которой Рафаэль не накинул ни плащ, ни стеганую куртку. Зачем? Он не чувствует холода.
Над стеной каменной выглядывала стена другая – из тьмы и дыма, сотканная из силы, что бурлила в Рафаэле и была вечно голодна. Эта стена казалась тонкой и невесомой. Дунет ветер – и она исчезнет. Но на самом деле не было преграды нерушимее этой.
«Поверить не могу, что меня призвал такой глупец, – стенал Мрак. – Ты снова не понимаешь, что творишь».
Но нет. На этот раз Рафаэль точно знал, что собирается делать, и не сомневался, что Вою Ночи это понравится.
Он распахнул ворота, толкнув их рукой. На это почти не потребовалось усилий, что раззадорило Рафаэля. Он снова чувствовал себя хорошо. Снова упивался свободой и своей мощью.
Особенно мощью. Ведь именно она всегда была желаннее всего.
Быть свободным слабаком Рафаэль никогда не стремился. Такая воля – путь в новые цепи. Но ни одни оковы не устоят перед истинной мощью.
Атаки, которые бестолково лились на стены Розы Гаратиса, прекратились, когда Рафаэль вышел за ворота. Всех наверняка шокировало, что главный враг не только Артери, но и прочих королевств, вышел из укрытия в полном одиночестве, без брони и оружия.