Поцелуй страсти

Киддер Джейн

— Весной ты станешь отцом, Майлз, и мне бы хотелось, чтобы наш первый ребенок родился в Англии.

— Ты забеременела? Уже? Бог мой, Тори, мы женаты всего месяц! Ума не приложу, что заставило тебя прийти к такому выводу?

Виктория подняла на него сияющие глаза.

— Ну… Я, конечно, до конца ни в чем не уверена, но… у меня… хм, как это сказать?..

— Задержка? — улыбнувшись, подсказал Майлз.

Виктория зарделась пуще.

— Да.

Он замер и так долго молчал, что Виктория уже подумала, что

новость не слишком обрадовала мужа. И вдруг Майлз протянул руки, заключил ее в объятья и едва слышно проговорил:

— О, моя дорогая! Ты сделала меня счастливейшим человеком на свете.

Виктория ответила ему нежной улыбкой, и глаза ее наполнились счастливыми слезами.

— Я так рада, что эта новость тебя не огорчила… Я вдруг испугалась, что…

— Не огорчила? — в изумлении повторил ее слова Майлз. — Но с какой стати мне огорчаться, скажи на милость?

— Ну… Потому, возможно, что все это произошло так быстро… Я думала, ты был бы не прочь пожить некоторое время без такого рода забот.

— Глупости! Я хочу иметь большую семью. И чем раньше у нас пойдут дети, тем лучше. Сказать по правде, мне бы хотелось иметь столько детей, сколько у моих родителей.

Виктория улыбнулась при этом известии, хотя, признаться, мечты Майлза о большой семье представлялись ей несколько преждевременными.

— По-моему, Майлз, ты торопишь события. Для начала одного ребенка вполне достаточно.

— Ну, если только для начала…

— И запомни — я еще ни в чем не уверена. Возможно, это ложная тревога.

Майлз покачал головой.

— А вот я нисколько не сомневаюсь, что ты беременна.

Виктория хихикнула и откинулась на подушки.

— Хотелось бы знать, откуда проистекает такая уверенность?

— Отец разбирается в таких вещах, — ухмыльнулся Майлз. Вслед за Викторией он скользнул под одеяло, улегся рядом с женой и обнял ее.

— Я люблю тебя, Тори!

У женщины перехватило горло. Майлз впервые произнес эти слова. Она повернулась к мужу, исполненная нежности и ответной любви.

— Вот уж не думала, что ты мне об этом скажешь!

Майлз нахмурился.

— Как же так? Разве я не говорил тебе о своей любви прежде?

Виктория покачала головой.

— Увы, не говорил. А я все ждала и ждала…

— Уверен, что все-таки говорил, — возразил Майлз. — Просто ты не расслышала.

— Если бы ты говорил мне о любви, я бы услышала — ты уж мне поверь…

— Возможно, я просто об этом думал.

— Очень может быть.

— Так или иначе, — прошептал Майлз, коснувшись пальцем ее щеки, — это правда. А говорил ли я об этом вслух или просто думал, по большому счету, не имеет значения.

— Я тоже тебя люблю, — едва слышно шепнула Виктория, но потом ее голос окреп, и она повторила уже громче: — Я люблю тебя всем сердцем, мой милый, любимый и очень красивый муж!

— Правда, Тори? А я все

сомневался… — Майлз блаженно улыбнулся, склонился над женой и нежно ее поцеловал. Сейчас он думал, что и через пятьдесят лет будет вспоминать эти минуты, как самые счастливые в жизни.

Ребекка нырнула в библиотеку, кашлянула, чтобы привлечь внимание дам, и, нервно оглянувшись на дверь, позвала:

— Леди Виктория?

Молодая женщина подняла глаза от бумаг сэра Джона, которые разбирала вместе с леди Фионой, и выжидающе посмотрела на девушку.

— Да?

— Вам… э-э… принесли послание.

— Вот как? От кого же? — спросила Виктория, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно и ровно.

— От лорда Гилфорда, — пробормотала Ребекка. Вложив конверт в трепещущие пальцы молодой женщины, она добавила: — На этой неделе уже третье, миледи.

— Знаю, — сказала Виктория. — Скажи, посыльный уехал?

— Нет, миледи. Он стоит в холле и ждет, когда вы соизволите написать ответ.

— Передай ему, пожалуйста, что ответа не будет. Пусть отправляется восвояси.

Ребекка присела в реверансе и торопливо вышла. Как только двери за служанкой захлопнулись, Фиона повернулась к падчерице и одарила ее не слишком любезным взглядом.

— Надеюсь, Майлзу известно, что этот тип засыпает тебя письмами?

Виктория положила конверт на стол и снова зашуршала бумагами, упрямо храня молчание.

— Виктория Энн, ты слышишь, что я сказала?

— Слышу, — отозвалась Виктория. Обращение «Виктория Энн» ее покоробило, поскольку мачеха так называла ее в детстве — да и то лишь когда сердилась.

— В таком случае будь любезна ответить на мой вопрос: известно Майлзу о посланиях Гилфорда?

Виктория отложила бумаги и отрицательно качнула головой.

— Нет, неизвестно. Но не будем больше об этом, ладно? Давай лучше работать — бумаг не счесть, а времени у нас осталось не так уж много.

— Пока ты не прочтешь мне письмо Гилфорда, о работе не может быть и речи!

Одарив Фиону сердитым взглядом, Виктория все же разорвала конверт и, быстро пробежав письмо глазами, передала его мачехе.

Фиона положила письмо перед собой и принялась читать, время от времени в сильнейшем волнении потирая рукой шею:

«Виктория!

Я должен поговорить с вами — и как можно скорее. Почему вы не ответили на мои предыдущие послания? Нам необходимо прийти к соглашению и решить, что следует предпринять, дабы извлечь вас из той пропасти, в которую вам было угодно себя низринуть.

Встретимся завтра в восемь вечера у конюшни Пемброк-хауса. Если вы не придете, я буду вынужден раскрыть глаза Уэлсли на наши отношения.