Поцелуй тьмы
Шрифт:
— Ваш союз заключен на небесах. Или где-то около того.
— Увидимся в суде, — парировала я.
На этом мы с Дмитрием удалились. По пути он сказал караульному несколько слов по-русски. Судя по тону, Дмитрий благодарил его.
Мы вышли наружу, по дороге к себе пересекли прекрасный широкий парк. Дождь со снегом прекратился, теперь все деревья и дома покрывала тонкая пленка льда. Похоже на какой-то стеклянный мир. Дмитрий шагал, глядя прямо перед собой. На ходу трудно утверждать что-то определенное, но, клянусь, он дрожал.
— Ты в порядке? — спросила я.
— Да.
— Точно?
— Настолько,
— Как думаешь, он расскажет о нас?
— Нет.
Некоторое время мы шли в молчании, а потом я задала вопрос, ответ на который умирала от желания знать.
— Что ты имел в виду? В смысле, если Виктор расскажет… тогда ты…
Я не смогла закончить, не смогла заставить себя произнести слова «сделаешь так, что его убьют».
— В верхних словах моройского королевского общества у меня не так уж много влияния. Другое дело среди стражей, которые выполняют грязную работу в нашем мире.
— Ты не ответил на вопрос. Готов ли ты реально сделать это?
— Я готов на многое, чтобы защитить тебя, Роза.
Сердце заколотилось. Сейчас мое имя в его устах прозвучало как-то особенно нежно.
— Убийство Виктора не защитило бы меня. Совсем не в твоем духе, — сказала я. — Месть — она скорее характерна для меня. Я должна была бы убить его.
Я хотела, чтобы это прозвучало как шутка, но ему мои слова забавными не показались.
— Не говори таких вещей. И, как бы то ни было, это не имеет значения. Он ничего не расскажет.
Затем мы разошлись — он ушел к себе. Когда я открывала дверь своей комнаты, из-за угла показалась Лисса.
— Вот ты где. Что случилось? Ты пропустила обед.
Я о нем и думать забыла.
— Прости. Увлеклась кое-какими делами, связанными с работой стража. Это долгая история.
Она переоделась для обеда. Волосы по-прежнему подколоты вверх, но на ней было облегающее платье из серебристого шелка. Выглядела она изумительно. По-королевски. Глядя на нее, я вспоминала слова Виктора и задавалась вопросом, могла ли она реально стать движущей силой перемен, как он утверждал. Можно было легко представить себе, что за такой, какая она сейчас — эффектной, невозмутимой, — люди последуют куда угодно. Я-то уж точно, но, с другой стороны, в отношении ее я была пристрастна.
— Почему ты так на меня смотришь? — с легкой улыбкой спросила она.
Я не могла рассказать ей, что только что видела человека, которого она опасалась больше всех на свете. Не могла рассказать ей, что, пока она жила своей жизнью, я, держась в тени, прикрывала ей спину — как делала всегда.
Вместо этого я улыбнулась в ответ.
— Просто платье очень красивое.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
Примерно за полчаса до того, как на следующее утро должен был сработать будильник, я услышала стук в дверь. Я подумала, что это Лисса, но, в полусне проверив нашу связь, поняла, что она еще крепко спит. В недоумении я выбралась из постели и открыла дверь. Незнакомая моройская девушка вручила мне стопку одежды с приколотой к ней запиской. Мелькнула мысль — может, я должна дать ей на чай? Однако
Я села на постель и развернула одежду. Черные слаксы, белая блузка, черная куртка. Тот же ансамбль, который носили все здешние стражи, и точно моего размера. Класс! Я уже почти стала членом команды. Улыбка расползлась по лицу. Я развернула записку. Почерк Дмитрия: «Зачеши волосы наверх».
Улыбка застыла на лице. Большинство женщин-стражей коротко стригут волосы, чтобы были видны знаки молнии. Мне и раньше эта идея не нравилась, а потом Дмитрий сказал, чтобы я этого не делала. Ему нравились мои волосы. «Просто зачесывай их наверх», — посоветовал он. То, как он это сказал тогда, заставило меня затрепетать — как и сейчас.
Час спустя я вместе с Лиссой, Кристианом и Эдди шла в зал суда. Эдди тоже снабдили черно-белым комплектом одежды. Думаю, мы оба чувствовали себя как дети, примеряющие одежды родителей. Моя короткая куртка и блуза из тянущейся ткани действительно выглядели очень мило, я даже была не против увезти их с собой, вот только удастся ли?
Зал суда располагался в большом, богато украшенном здании, мимо которого мы проходили в день приезда. Снаружи его украшали арочные окна и каменные шпили. Внутри все было ультрасовременно. Мониторы с плоским экраном. Лифты. Тем не менее, легкий налет старины ощущался и здесь. Скульптуры на пьедесталах. Канделябры в коридорах.
Сам зал украшали прекрасные фрески от пола до потолка, а в передней его части на стенах висели символы всех королевских семей. Когда мы вошли, Лисса остановилась, вперив взгляд в дракона Драгомиров. Царь зверей. Целое море противоборствующих эмоций вихрем закружилось в ее сознании, когда она глядела на этот символ и чувствовала весь груз ответственности как единственной представительницы Драгомиров. Гордость за принадлежность к этой семье. Опасение оказаться недостойной ее. Я слегка подтолкнула Лиссу, направляя в сторону наших мест.
Посреди зала тянулся проход, разделяя ряды сидений надвое. Мы сели в передней части справа. До начала процедуры оставалось еще несколько минут, но народу в зале собралось не много. И, подозревала я, так оно и останется, учитывая как держалось в тайне то, что произошло с Виктором. Судья сидела впереди, но присяжных не было. Одно кресло выше остальных на левой стороне зала предназначалось для королевы. Окончательное решение будет принимать именно она — как всегда в делах с преступниками королевских кровей.
Я напомнила об этом Лиссе.
— Будем надеяться, она против него. Решение-то принимать ей. — Лисса нахмурилась.
— Отсутствие присяжных как-то странно.
— Тебе так кажется потому, что мы много времени прожили среди людей.
Она улыбнулась.
— Может быть. Не знаю. Просто кажется, что в такой ситуации для коррупции раздолье.
— Ну да. Но ведь речь идет о Викторе.
Спустя несколько мгновений в зал вошел сам принц Виктор Дашков. Точнее, просто Виктор Дашков, поскольку при заключении в тюрьму он был лишен своего звания. Оно перешло к следующему по возрасту члену семьи Дашковых.