Поцелуй Валькирии - 3. Раскрытие Тайн

Астромерия

– Не бойся. Все нормально. Все позади… - я прижалась к нему. – Все позади, родной…

Мы посмотрели еще прохождение Реем финала. Он был большой молодец, его финал был – пройти сквозь стену огня и спасти из огня котенка. Он это сделал. Мой финал был бы найти кольцо на дне бассейна. Хранители для финала готовили то, чего мы боимся больше всего на свете. А я боялась плавать. После того случая в детстве с водой я в воду даже не захожу, тем более не плаваю.

И вот, наконец, Англия. Меня действительно заставили забрать Эмельред. Я отвела девочку в Литтл-Хэйминг, попросила мадам Ивз и Лунатика за ней до обеда следующего дня присмотреть, успокоила – она боялась за меня, была

в ужасе от зрелища и вообще… Но даже не заикнулась о родителях. Насколько я поняла из речи ее мамы, Эм давно стала для нее чужой.

Решив, что в США я отправлюсь завтра, я вместе с Севом добралась до школы, поела принесенный домовиками ужин, искупалась – смывая с себя кровь, пот, грязь, и легла в постель.

Северус сидел на краю кровати, обрабатывая мои ожоги и ссадины настойками, сваренными когда-то им собственноручно. И ругал меня за то, как я его напугала. А я слушала его голос и улыбалась. Я жива, почти здорова, дома с ним. И главное – теперь я знала, что я могу быть сильнее Хранителей. Знала, что справлюсь. И даже начала верить, что Анж придумает выход из ситуации с конкурсом.

Засыпая в объятиях Сева, я все еще улыбалась. Пусть и снятая с конкурса, я его прошла. День пяти ягнят доказал – я сильнее, чем думает Матей. Мной двигало не желание жить, отнюдь. Я знала, что должна выжить ради Северуса, папы и Гарри… А для меня…

Для меня и тогда, и потом это был лучший стимул. На шее снова был маховик времени, вокруг талии – руки усталого, надутого, но счастливого Северуса. А в душе - надежда на то, что война закончится в нашу пользу… И толика благодарности Норе. Она и впрямь рисковала, помогая мне. Я уже тогда начала понимать, что после смерти Райли она стала совсем другой. В ней проснулся человек. А для добра это была победа. И это… давало надежду на лучшее развитие событий.

========== Только три месяца… (Снейп) ==========

Возвращение из замка Хранителей было для меня подлинным счастьем, Кэт все же прошла испытания. Хотя и была снята до финала, за что ее пытали, но она была жива, и это искупало все. Ладони ее рук являли собой ужасное зрелище – кожа была сильно обожжена, местами виднелась запекшаяся кровь. Бесконечное количество ранок и ссадинок, укусы на руках и ногах, синяки… Дома, когда она разделась, я пришел в состояние тихого ужаса – настолько много было на ней повреждений. Обрабатывая их, я прочитал ей нотацию на тему осторожности. Она ведь действительно сделала большую глупость этим своим добровольным прохождением турнира Ягнят.

Невозможно даже передать тот ужас, что я испытывал во время ее испытаний. Страх потерять ее был сильнее всего остального, сильнее даже моего страха потерять Лили когда-то, сравним он был только с ужасом от мыслей о смерти мамы, когда она была еще жива.

Но, глядя на меня виноватым взглядом карих глаз, Кэтрин все равно не менялась, и я прекрасно это понимал. Ее стремление защищать всех, кто рядом с ней, было следствием ее дара, и от этого было никуда не деться…

– Ну родной, ну прости… - с виноватой мордочкой говорила она, прижавшись ко мне. – Ну я не могу по-другому.

– И заставляешь меня постоянно за тебя бояться! – проворчал я, укладывая ее. – Ты представь, вот я пойду туда это проходить, тебе не будет за меня страшно?

– Будет, конечно, ну прости… - на ее по-детски милое личико просто невозможно было сердиться долго. Мелькнула мысль, что она, в конце концов, вчерашний подросток… Нашим отношениям уже больше трех лет, но ей-то всего девятнадцать с небольшим. Ей и так пришлось посерьезнеть слишком рано, и сейчас, когда я ухожу на собрания Пожирателей, Кэт места себе не находит, ожидая меня, потому что боится

за меня. А я ведь такой образ жизни выбрал сам. Потому винить ее в ее выборе образа жизни я не мог.

– Сев, ну ты не дуешься, правда?
– уже засыпая, спросила моя малышка.

– Дуюсь, но не сильно… - улыбнулся я, поцеловав ее в висок, – отдыхай… - ответом мне послужило счастливое мурлыканье в исполнении засыпающей Кэт.

На следующий день мы вместе с ней отправились в Литтл-Хэйминг, забирать Эмми. Я наконец лично познакомился с Жозефиной Ивз и ее дочерью. Это была довольно милая, добрая женщина, чем-то напомнившая мне мою маму, а ее отношение к ее малышам было самым трепетным и нежным, какое только возможно. Что тоже было похоже на нашу семью, мама меня любила самым нежным образом, вот только она и отца тоже любила… Ивз же скорее его боялась, потому и жила с ним.

Это можно было заключить и по тому, с каким ужасом она посмотрела на палочку в руках Блэка, хотя он вообще-то помогал ей же с уборкой. Как мне объяснила Кэтрин, до того магию при ней принимали исключительно во вред, а Райли при ней не колдовал.

Трансгрессировали в Чикаго мы вместе с Анжеликой, которая, естественно, знала свой дом. Хотя перед этим Кэт пришлось долго объяснять ей, кем ей приходится Эмельред и как так получилось… Блаттон крайне изумилась, когда увидела сестру, но, выслушав объяснение Кэт, поверила и признала девочку родственницей. Эмельред же относилась к старшей сестре немного напряженно, хотя это было вызвано скорее необычным видом Анжелики. Девушка за время жизни в замке себе ни разу не изменила – ее внешность всегда была вызывающей, словно подчеркивающей ее независимость от мнения других. Хотя я не раз уже замечал, что кое-кому, казалось, ее внешность даже нравилась… По крайней мере, случалось, что уходя из аудитории ЗОТИ или из гостиной Слизерина, она была провожаема долгим взглядом Драко Малфоя. Хотя в лицо они постоянно ругались.

Конкурс Кэтрин и Анжелики состоялся после Нового Года и Рождества, в январе. Как оказалось, Рождество Хранители тоже празднуют, как и мы, в тот же самый день. Но они кроме того очень много внимания уделяют Новому Году, потому конкурс Димитр назначил на третье января. Пение Блаттон мы услышали в Новый Год, студентов в школе было мало, уехали многие.

Остались Малфой с дружками и еще некоторые ребята моего факультета, но в основном все слизеринцы уехали. Денбриджцы тоже покинули школу, осталось из них всего четыре человека, три девушки и парень. В их числе и Анжелика. «Золотое трио» осталось в полном составе, по просьбе Кэт.

Прослушивание проводили я, Дамблдор и Блэк. Это было по предложению Кэтрин, которую достала, видимо, наша уверенность в том, что она поет очень даже хорошо. После того, как студенты разошлись по гостиным после ужина, в Большом Зале раздалось пение ее конкурентки.

Оказалось, что та поет в самых разных жанрах, вплоть до рока. И голос ее действительно был лучше тихого, романтично-нежного голоса Кэтрин. Что вызвало лично во мне опасение, что конкурс не кончится в пользу Кэт. Вот только сама Анжелика была твердо уверена, что споет она третьего января крайне плохо. Однако конкурс в назначенный день и не состоялся, второго января Димитр прислал письмо, сообщая, что в связи со своей занятостью переносит дату на пятнадцатое января. И велев Кэтрин приготовить целый концерт, который они представят на суд учеников школы и независимого жюри. Вопрос о том, кто будет в жюри, решился ими с Кэт десятого января, а пятнадцатого вечером должно было пройти мероприятие в виде концерта мисс Реддл и леди Блаттон. Именно леди, поскольку чистокровность Анж требовала именно такого наименования.