Поцелуй вслепую
Шрифт:
— Я вижу ее, она красивая, целуй! — просветил моего незнакомца мужской голос рядом.
И меня вдруг резко прижали к незнакомому сильному телу. Я даже не успела осознать происходящее. Долю секунды я опасалась, что будет неприятно, но его губы оказались настойчивыми и солоноватыми. Он пах морем, и я чувствовала его, как если бы он сам был морем: большой, наверняка красивый, сейчас ласковый, но мог быть и бушующим. Я ощутила его мужскую силу и агрессию. Незнакомец сковал меня объятием, но мне вдруг стало тепло и спокойно, а поцелуй «вслепую» оказался настолько сладким…
Мне неожиданно захотелось узнать все его секреты и тайны. Возможно,
Я успела увидеть только высокую удаляющуюся фигуру, спускающуюся со сцены с противоположной от меня стороны. Судьба — злодейка, а может условия конкурса были против того, чтобы я узнала, кто конкретно меня поцеловал.
Электричество отключилось как-то очень вовремя… Я лишь поняла, что мой герой был высоким, широкоплечим и, кажется, темноволосым… Я пыталась что-то рассмотреть, но было слишком темно.
Глава 1
Из принтера медленно выполз мой эскиз. Глядя на распечатки своих разработок, я вздохнула, с грустью усаживаясь на рабочее место. Я работала здесь уже четыре месяца, но кроме прилежного вычерчивания чужих планов и добросовестных замеров при выезде на объект похвастаться мне было нечем.
— Да ладно тебе, не переживай раньше времени, — прочел мои эмоции Женя, который работал за соседним столом, но относился к другой группе архитекторов.
В нашей фирме над проектной документацией трудились две группы архитекторов. Каждая группа занималась своими объектами под руководством главного архитектора проекта, именно он и решал абсолютно все, что касалось архитектурной части проекта. Проще говоря ГАП — это царь и бог среди других членов команды. Без согласия главного архитектора проекта даже входные ручки на дверь мы сами выбрать не могли.
— Тебе легко говорить, ваша Зинаида Павловна, — я имела в виду ГАПа их группы, — уже ни черта не видит!
— Зато ваша группа ведет все ключевые проекты и выигрывает тендеры, — возразил Женя.
— Все благодаря великолепному Сергею Юрьевичу, — съязвила я, понимая, что моему начальнику не понравится ничего из того, что я придумала.
Мой босс был очень талантлив и трудолюбив. Его проекты реализовывались даже за границей. Наша фирма руками и ногами держалась за такого специалиста, и он требовал от нас, простых смертных, такой же самоотдачи. Я попала сюда по блату, мой папа работал главным инженером похожей строительный фирмы. И хотя я очень старалась, получалось пока далеко не все.А проще сказать, ничего не получалось. И я чувствовала, что ГАПа это раздражает. Ему подсунули балласт, который он вынужден был тянуть за собой. Дело в том, что я очень обязательная и ответственная, но я совершенно не умею сходу придумывать
— Это ты еще с ним в бассейн не ходила, — мечтательно пропела Юля, что сидела у окна.
Подслушивать наши с Женей разговоры было её любимым делом. Всё в отделе знали, что Юля и ещё добрая половина наших женщин влюблены в Сергея Юрьевича. А он давно женат… на своей дорогой архитектуре.
Мне же было все равно. Моей задачей было доказать всему миру, что я чего-то стою. К тому же, я уже нашла мужчину своей мечты, он подарил мне поцелуй «вслепую» в Турции, и я больше, чем была уверена, что судьба сведёт нас снова. Ведь не могло же это быть просто так.
Я была наслышана о том, что Сергей Юрьевич Кабаев отлично плавает. А также о том, как играют мускулы главного архитектора проекта на загорелом смуглом теле. И, не смотря на то, что кроме как со снисхождением, иначе он на меня не смотрел, я не могла не признать, что наш ГАП восхитительно привлекательный мужик.
Высокий, широкоплечий и кареглазый, он представлял собой образец мужской силы. Сложно было не заметить, как натягивается белая рубашка на твердой мужской груди или брюки на крепкой, будто орех, заднице. Тёмные, почти чёрные, глаза блестели, когда Юрьевич толкал речь, рассказывая о планах на очередной проект, перебирая красивыми длинными пальцами свои вьющиеся чёрные, как воронье крыло, волосы. Он жил архитектурными идеями.
Его глаза светились умом, взгляд был глубоким и проникновенным, очень выразительным. Мужественности чертам лица придавали густые, тёмные брови и острые скулы. И даже, когда ГАП гладко брился, его волевой подбородок все равно оставался тёмным.
Он никогда не кричал. Говорил холодно и равнодушно, глядя прямо в глаза, убивая своим профессионализмом. Я очень хотела ему угодить, но все, что я делала, вызывало лишь разочарование. "Она бездарна", услышала я как-то на одном из совещаний информацию, не предназначенную для моих ушей. И с тех пор во мне зрела неприязнь и злость, которую я постоянно сдерживала.
— Не то, — вздохнул Кабаев, отложив мои распечатки в сторону.
— Ну послушайте…, - не согласилась я.
— Я попросил всего лишь придумать козырёк над главным входом в детский сад, а вы изобразили летающую тарелку из дружественной галактики, — еще один вздох. — Вика, идите подумайте ещё.
Он обошёл кабинет и встал позади меня, положив руки на спинку стула, я чувствовала аромат его дорогой туалетной воды. Он пах морозной свежестью, как будто кто-то открыл окно и выпустил в помещение холодный воздух. Ни капли моря, только чистый ледяной воздух, захотелось даже поежиться.
Я была уверена, что большинство женщин не смогут устоять перед этим сильным тридцатилетним мужчиной, который ко всему прочему ещё умен и талантлив. Я восхищалась его достижениями в проектировании. Но меня злило все остальное. А самое главное, он почему-то совсем не видел проявлений таланта в моей любимой архитектуре.
Планируя выйти из кабинета, я замерла на пороге, потому что Кабаев уже вернулся на свое место и позвал меня к своему компьютеру.
— Вот, идите сюда.