Почем нынче русалки
Шрифт:
– Ты уверена, Ари?
– спросил мягко эльф.
Я кивнула.
– Уж все лучше, чем дрожать от страха.
– Хорошо, способ есть. Но нам он не по нраву, - ответил задумчиво Лир, рассматривая ветку ели, нависшую над ним.
Вот как. Значит, уже думали, обсуждали, решали, а меня - не спросили.
– Нужно заманить ее в воду, она ее боится, - сказал Лир.
– От нее-то тень и умрет.
– Но у нее в Черном озере дом был, и вообще я не понимаю, почему она воды боится?
– задала я мучивший меня давно вопрос.
– Ее прокляла моя мать, - сказал
– Проклятие русалки, теряющей все, сильная вещь, Ари. А моя мама на тот момент, когда умирала, все потеряла. Ведьма к воде близко не может подойти. Та для нее хуже огня. Сунется и будет гореть, чувствуя боль всех своих жертв.
Ничего себе!
– Я тоже...
– Да, - сказал Лир, всматриваясь в мои глаза, и зная, что я хотела спросить, смогу ли я такое проклятие сделать.
– Русалки не убивают, они хуже могут. Заставить любого осознать ошибку и жить, мучаясь, - сказал Аран.
– Это жестоко, - почему-то сказала я.
– Когда-нибудь, Ари, наступит момент, и ты поступишь точно так же, потому что тебе встретиться человек, который это заслужит, и ты не будешь жалеть, поверь мне, - сказал эльф, положив руку на мое плечо, смотря внимательно на меня своими синими глазами.
И тут заметил обжигающий взгляд Лира и руку убрал. Сразу же. Неохотно. Я чувствовала. Хотя взгляд эльфа был непроницаемым.
– Я не смогла убить даже тех разбойников. Не желала им смерти. Лишь бы отпустили, - сказала я звенящим голосом.
– Неужели вы думаете, что я могу кого-то наказать?
– Можешь, Ари. Поверь. Мы до сих пор помним, как ты уплыла, когда Аран бросил тебя в воду, - сказал устало Лир.
– Ты причинила нам боль, Ари, - добавил Аран.
– Ты наказала. Этого у русалок не отнимешь, они чувствуют эмоции других людей, не всегда, но чувствуют, для этого нужен опыт просто и время, и поэтому бьют по самому больному, - закончил эльф.
– Что касается тех ур...разбойников, - поправил сам себя Лир, - то ты просто в первый раз попала в такую передрягу, и, думаю, в последний. Я не допущу подобного.
Душу греет такая вот его забота.
– Если бы ты была русалкой, хотя бы год, ты бы уже не испугалась, ты бы их наказала. Сначала бы ушла, скрылась, а потом бы вернулась и наложила бы проклятие, - добавил Лир.
Я растерянно перевела взгляд с серьезного Лира на не менее серьезного Арана. Тот кивнул, подтверждая слова моего мага. Мой. Как же приятно это осознавать.
– Так в чем дело тогда?
– спросила я обоих, возвращаясь к вопросу о тени ведьмы.
– Если нужно загнать серую тень в воду, то мы сможем придумать ловушку, - сказала я, смотря, как взгляд Лира становится похожим на грозу.
Что я опять не так предлагаю? Что опять не то сказала? Хотела бы я это знать.
– Единственная ловушка, на которую среагирует серая тень - это русалка, - тихо сказал Аран.
– Определенная русалка, на которую она охотиться.
Ах, вот оно что. Но ведь я уже не боюсь. Когда они рядом, мне не страшно. Я справлюсь. Мы справимся. Мы...
– Нет, - холодный жесткий голом Лира не дал мне додумать, прочитав мои мысли по выражению лица.
Эх,
– Но это единственный выход, Лир, - сказала я твердо.
– Нет. Для этого ты должна оказаться рядом с водой, но не в воде. Должна позволить ей начать вытягивать из себя силы и только так ты сможешь утянуть ее в воду, а там ты должна ее удержать, значит, снова позволить пить свою силу, и только так ее можно убить, - припечатал Лир.
– Этого я тебе никогда не позволю. Слышишь? Никогда.
Маг оказался рядом, наклонился ко мне, взял за подбородок, вглядываясь в мое лицо.
– Ты слишком мне нужна. Слишком дорога. Я не смогу, - сказал он.
И ведь не шутит. Вон как сверкают глаза, напоминающие цветом уже не серебро, а грозовые раскаты. Мое небо в грозу, ты, Лир. Беспокоиться. Я бы тоже так на его месте среагировала. И любит. Очень любит. Давно не чувствовала, как подрагивают его руки. И я сделала единственно возможное в такой ситуации, притянула Лира к себе, обняла за плечи и поцеловала, стараясь снять с него напряжение и тревогу.
Он замер, а потом ответил на мой поцелуй. И отпустил. И я поняла, что он не отступится и не сдастся. На моей безопасности он помешался. На меня сегодня поставил защиту вместе с Араном и нечистью. Я, конечно, не против и понимаю почему, свежа очень память после моего приключения. Но... Да здравствует, паранойя! Лучшая знакомая всех влюбленных!
– Я бы тоже был против, Ари, - спокойно сказал эльф, когда мы снова запетляли по грязи, обходя болото.
– Я и не сомневалась, - усмехнулась я.
Спелись, голубки. Спелись. Теперь ведь у них есть сокровище на двоих - я. А его нужно оберегать, холить, лелеять, так, чтобы себя ценной вещью почувствовать. Но тут я вспомнила, какого мне было без их внимания и заботы, и заставила разум замолчать.
К вечеру мы нашли небольшую полянку, где можно было переночевать. Лир и Аран очертили круг, развели костер, мы вместе приготовили суп с белыми грибами, наеденными нами недалеко под деревьями, поели в тишине. В этот раз нечисть почему-то не появилась, но, видимо, у нее были на то причины. Лимфил вел себя на удивление спокойно. Весь день он просидел белкой у меня на плече, лишь изредка переходя к Арану или Лиру, а под вечер, когда я накормила его хлебом, превратился в желтый шарик и уснул у меня на коленях. Я чувствовала его эмоции. Теплоту. Радость. Умиротворение. И, несмотря на то, что мы решили охотиться на тень ведьмы, успокоилась.
Спать мы легли рано, потому что за день устали. Если Арану и Лиру было нормально преодолевать такие расстояния, то я к такому не могла привыкнуть до сих пор. Ноги болели, мышцы ныли, а воды, чтобы набраться сил, рядом не было.
Я спала тревожно, временами просыпаясь и убеждаясь, что рядом Лир и Аран, снова проваливалась в сон. Перед рассветом открыла в очередной раз глаза, и уснуть совсем не смогла, повернулась на другой бок и поняла, что Аран один сидит возле костра. Его силуэт выглядел беззащитным, напряженным, беспокойным. Я выползла из рук Лира наружу, подошла к костру и села рядом с ним.