Почему Европа? Возвышение Запада в мировой истории, 1500-1850

Голдстоун Джек

Многие развивающиеся страны также тратили слишком много на университетское образование — обучавшее представителей обеспеченных слоев (и часто создавало излишек высокообразованной, но безработной и неудовлетворенной молодежи) — и гораздо меньше на начальное, среднее и техническое образование, которое могло бы позволить гораздо большему числу людей сделать свою жизнь лучше. Ограниченные и неверно направленные инвестиции в образование нанесли, пожалуй, столько же вреда перспективам роста, сколько и недостаток затрат на образование.

Третьим препятствием на пути к современному экономическому росту является отсутствие возможностей для людей с образованием, идеями и талантом создавать новые отрасли. Социалистические страны — будь то коммунистические (как Куба) или некоммунистические (как Индия) — сумели создать современные

системы образования и обучить тысячи выдающихся ученых и талантливых инженеров. Однако они распределялись на работу на государственных предприятиях, где требовалось лишь выполнение норм выработки, и не имели возможности участвовать в создании новых отраслей или извлекать выгоду из собственных идей. Подобные компетентные ученые и инженеры зачастую выполняли производственные задания и участвовали в индустриализации, заимствующей и копирующей модели, разработанные в других странах. Но не давая своим собственным инженерам и промышленникам возможности открыть свои собственные фирмы и предприятия, основанные на создании новых продуктов и процессов, социалистические общества могли лишь следовать за мировыми экономическими лидерами, а не входить в их число.

Четвертый путь к бедности — создание закрытой экономики. Многие преуспевающие страны, включая Соединенные Штаты, Британию и Японию, прибегали к ограничению рынка или тарифам для защиты специфических отраслей или оказывали поддержку определенным фирмам и предприятиям с целью повышения их конкурентоспособности в мировой экономике. Однако целью подобной стратегии всегда было повышение прибыли и более эффективная конкуренция, а не полное блокирование торговли. В противоположность этому, ряд развивающихся стран отреагировал на разрыв между Западом и остальным миром попыткой закрыть свои страны для западных промышленных товаров и наладить производство собственных. Поначалу это казалось неплохой идеей. Однако, закрывая свою экономику, эти страны также лишали собственных инженеров возможностей и стимулов для инноваций и повышения конкурентоспособности. Как и социалистические страны, они погрязли в устаревших производственных технологиях. И лишь когда их экономика открылась для конкурентной борьбы, они начали развиваться.

Наконец, еще одним путем к бедности, встречающимся в сегодняшнем мире гораздо реже, но довольно типичным для большей части истории, было подавление инноваций со стороны религиозной ортодоксии или религиозное образование, вытеснявшее научное и техническое образование. Там, где новые идеи воспринимаются как греховные, а не достойные восхищения достижения, а изучение традиционных верований считается более престижным и лучше вознаграждаемым занятием, чем изучение современной науки, инновации вряд ли могут стать основой повседневной экономической жизни!

Часть ответственности за вредную ортодоксию лежит и на экономистах. На протяжении многих лет европейские экономисты не могли понять переосмыслить свою собственную историю и осознать ценность толерантного правления, качественного технического образования и инновационного предпринимательства для обеспечения современного экономического роста. Вместо этого они полагали, что для роста вполне достаточно более эффективного использования ресурсов страны, накопления капитала или доступности кредитов, а инвестиции и образование просто к ним приложатся и вызовут технический прогресс. На деле же эти ошибочные взгляды привели к политике, поддерживавшей эксплуатацию природных богатств страны или содействовавшей чрезмерным затратам капитала и увеличению задолженности развивающихся стран, а вовсе не к росту. Страны, избравшие свой собственный путь развития, вроде Японии и Южной Кореи, зачастую от этого выигрывали, по сравнению со странами, которых убеждали следовать экономическим рекомендациям международных организаций по развитию.

Сегодня экономисты все чаще соглашаются с тем, что любая страна с толерантным и эффективным правительством, основательным техническим образованием и открытой экономикой, поддерживающей предпринимательство и торговлю, сможет построить современную экономику и догнать страны Запада.

Грядущий прогресс остального мира

Хотя данные препятствия являются основной причиной бедности в мире, все же есть надежда, что они будут преодолены. Все

больше стран, от Китая и Индии до Польши и Ботсваны, стали осознавать, что на пути к современному экономическому росту просто необходимо, чтобы современное техническое образование было общедоступным, а предприниматели и инженеры имели возможность объединить свои таланты и открыть свое дело. Для успеха на начальном этапе подобные новые компании могут воспользоваться запасами природных ресурсов или дешевой квалифицированной рабочей силы своих стран. Однако для поддержания современного экономического роста они должны предоставить работникам и фирмам возможности для карьерного роста, используя все более квалифицированные кадры, и становиться все более конкурентоспособными на международном рынке. В итоге даже для того, чтобы поравняться с лидерами промышленного мира, им необходимо наладить выпуск новой продукции и разработать новые производственные процессы, в которых они были бы инновационными лидерами.

После этого остальной мир ждет подъем, а Запад — с его долей мировых прибылей и производительности — ожидает неизбежный спад. И это уже происходит. В 1980 г. валовой внутренний продукт (ВВП) Соединенных Штатов более чем в jраз превышал ВВП Китая и Индии вместе взятых. В 2000 г. совокупный ВВП Соединенных Штатов превышал ВВП Индии и Китая уже всего в два раза ^{46} . [12] И это произошло вовсе не потому, что потребление в США сократилось. Оно не сократилось; на самом деле оно практически удвоилось. Дело в том, что производство в Индии и Китае росло очень быстро, в три раза быстрее в Индии и в шесть — в Китае, сократив тем самым долю США в мировом ВВП. К 2030 г., если текущие темпы роста в этих странах сохранятся, ВВП Соединенных Штатов будет составлять всего половину ВВП Китая и Индии вместе взятых, создав новый экономический баланс сил в мире [13] .

12

ВВП скорректирован по паритету покупательной способности в постоянных ценах 2005 г.

13

Этот прогноз начинается с показателей ВВП по паритету покупательной способности за 2005 г., представленных в: World Bank International Comparison Program, Tables of Final Results (Washington, DC: International Bank for Reconstruction and Development, 2008), и завершается 2030 г. Темпы роста США в этом прогнозе составляют 3% в год, а Китая и Индии — 8%.

Рост крупных экономик, помимо Соединенных Штатов и Европы, приведет к определенным корректировкам и, несомненно, породит тревогу и соперничество, в особенности среди тех, кто все еще рассматривает экономический рост как дело немногих обществ, соперничающих за «пирог», которого хватит только на избранных. От подобного представления пора отказаться. Если рост происходит за счет инноваций и лучших инженерных решений, то выгоду от этого получают все. Изобретение газового освещения в Британии, химических удобрений в Германии, телефона — в Соединенных Штатах, транзисторного приемника в Японии отнюдь не обеднило другие страны — наоборот, они в итоге обогатили всех и каждого, сделав изобретения общедоступными. Обеднеть рискуют лишь страны, блокирующие инновационные процессы (либо так к ним и не приступившие).

В ближайшие десятилетия прогресс остального мира должен ускориться по мере того, как другие страны научатся преодолевать препятствия на пути к экономическому росту и войдут в число стран, пользующихся благами быстрого роста, основанного на распространении технических знаний и свободе инноваций. По мере распространения современного экономического роста, возвышение Запада — процесс, продлившийся всего два столетия, с 1800 по 2000 г., — будет восприниматься как временный, хотя и многое изменивший, этап в мировой истории.