Почему мужчины врут
Шрифт:
– Нет, – покачал головой Гаврош. – Сам он мне не сказал, а потом начала звонить его мегера-жена, орать, куда он запропастился. И где ее кефир и хлеб. Хамис как-то сразу потерялся, засуетился и очень быстро убежал.
– Вторая жена держит его под каблуком, – решила Мариша. – Но ты-то как мог опростоволоситься! Такую важную вещь и не выяснил!
– Ну, я не знаю! Я тоже растерялся. Эта баба… Вы бы слышали, как она орет! У меня от ее голоса мигом разболелась голова. Представляю, каково Хамису, который явился к ней без кефира и других покупок!
–
– Так я же вам не сказал! – воскликнул Гаврош. – Хамис не разрешил мне заплатить за него. Сказал, что я племянник его дорогой Маниолы. Что он страшно рад нашему знакомству. И хотя повод не самый лучший, он ни за что не позволит мне платить за нас.
– И истратил на ваше застолье деньги, которые ему дали на хлеб и кефир?
– Ну да. Да какое там застолье! Ну, выпили мы с ним по сто пятьдесят водки и съели на закуску по одной сосиске. Ну, горчица и хлеб еще по два рубля. И сидели мы с Хамисом в самой обычной «разливухе». Я даже не представлял, что такие вообще еще есть!
Но Мариша была не согласна с Гаврошем. И, покачав головой, сказала:
– Все равно! Для старика-пенсионера эти деньги значили гораздо больше, чем для тебя. Ты должен был заплатить!
– Сам понимаю! – угрюмо кивнул Гаврош. – Но что делать? Он расплатился вперед меня! Я просто не успел.
Ох уж эта молодежь! Когда не надо, они самые шустрые! А когда надо, наоборот, тормозят до невозможности!
– Главное, ты был должен выяснить у старика, что за вещь стянула твоя тетка Маня! – сердито сказала Мариша. – И еще надо узнать, у кого именно она ее взяла. Потому что, если Воронцов грешил тем, что скупал краденые драгоценности, он мог покупать их у многих людей. Понимаешь?
– И кто-то из обворованных или обманутых им людей захотел его наказать и убил?
– Вот именно. Не обязательно это сделала твоя тетка. Мог и кто-то другой!
– Но как это теперь узнать? Хамис сейчас уже на работе. Он говорил, что во второй половине дня ему заступать на дежурство. А его злая жена ни за что не скажет, где он работает.
– Ну да, а твой отец мертв. Остается тетя Маниола!
– Ни за что моя тетка не признается в воровстве!
– Тебе, может, и не признается. А мне… Как знать?
И Мариша поднялась со своего места.
– Мы уходим! – распорядилась она. – Включай камеру и пошли!
– А куда?
– Куда пойдешь ты, я не знаю. Наверное, поедешь возвращать долг Хамису. А вот я еду к твоей тетке. Ты против?
Но Гаврош ничего ей не возразил. Судя по всему, тетю Маниолу он боялся куда больше, чем злую жену Хамиса. И сейчас безропотно предоставил Марише инициативу. А сам отправился за кефиром, картошкой и хлебом, который так и не сумел принести своей жене бедняга Хамис.
Глава 12
Мариша застала пожилую актрису дома. Та сразу же узнала сыщицу, но радости не проявила. И сразу же набросилась на нее с упреками.
–
Но Мариша примерно чего-то в этом духе и ожидала, так что не растерялась.
– Завтра я уже не смогу! И у меня время не казенное! К тому же я знаю, что похоронами занимается сын покойного – ваш племянник. Так что не увиливайте от разговора!
– У меня нет для вас времени!
– Время у вас есть, – отрезала Мариша и, предвосхищая следующую реплику актрисы, быстро выпалила: – И силы тоже! Вы не умираете, не больны, ничего с вами такого не происходит. Вам просто не хочется разговаривать про смерть Воронцовых, потому что вы справедливо опасаетесь, как бы вас не обвинили в убийстве старика!
– Что?! – ахнула актриса. – Да как вы смеете? Я вообще не была знакома с Иваном Алексеевичем!
– Напрасно вы так глупо врете, – укорила ее Мариша. – Вы хорошо его знали. А ваш брат так и вовсе был дружен со старшим сыном коллекционера. Вы даже хотели позвать Воронцовых на похороны Фила! Посторонних людей вы бы не позвали!
– Ну, возможно, когда-то они и общались. Фил и Саша Воронцов. Но при чем тут я?
Актриса явно не собиралась раскрываться перед сыщицей. Ну да ладно, и не такие орешки кололи. Тем более что Марише была известна вся нелицеприятная «подкладка» Маниолы.
– Думаю, что нам с вами надо поговорить о той вещи, которую вы в свое время продали Ивану Алексеевичу, – произнесла Мариша.
Актриса молчала, но разлившаяся по ее лицу бледность лучше всяких слов говорила о том, что женщина прекрасно понимает, о чем пойдет речь.
– Что вы так на меня смотрите? Неужели забыли? Вам были нужны деньги на операцию для вашей бабушки. Вы с Филом уехали в Питер. А старушка осталась одна в Самаре. Она переходила дорогу в неположенном месте, попала под машину. В аварии оказался поврежден позвоночник. Вашей бабушке грозило остаться инвалидом, до самого конца передвигаться в инвалидной коляске. Вы прекрасно понимали, что для вашей бабушки такая жизнь была бы хуже смерти. Ей могла помочь только операция. Один гениальный хирург брался помочь вашей бабушке. Правда, он запросил с вас очень большую сумму. Нереально большую. Но вы обожали свою бабушку, которая вырастила вас и Фила, заменив вам и мать, и отца. И вы разыскали деньги старушке на операцию.
Теперь Маниола смотрела на Маришу с настоящим страхом.
– Кто вы такая, черт вас раздери! – прошептала она. – Откуда вы это все узнали? Как раскопали?
– Остались еще люди, которые помнят эту историю.
– Хамис! – схватилась за голову актриса. – Ну, конечно! И как я сразу не поняла! Это он вам разболтал. Ах он старый дурак! Это он рассказал вам! Больше некому!
– Так что? Вы признаетесь в содеянном?
Но актриса не спешила унывать.
– В чем? – яростно воскликнула она. – В чем мне признаваться?