Почему мы так одеты
Шрифт:
Средневековый хроникер описывает, как в 1559 году французский король Генрих выдавал замуж свою сестру. По этому случаю устроили рыцарский турнир, во время которого кто-то неосмотрительно треснул короля копьем по лбу. Так крепко, что король сразу помер. Это печальное событие не затмило от наблюдательного летописца поразившей его детали: на короле были вязаные шелковые чулки. Значит, такое было в диковинку. Но со второй половины XVI века вязание сделалось обыденным занятием и простолюдинов, и знатных дам во многих европейских странах.
Справедливости ради надо сказать, что на Арабском Востоке интерес к вязанию возник раньше, чем в Европе.
Двадцать «петель в минуту — такова скорость, достигнутая виртуозами ручного вязания. Между тем еще в конце XVI века, когда вслед за вышеупомянутым Генрихом II и его придворными вязаные чулки начали носить многие граждане, вырвалась вперед мастерица, которая делала не 20, а все 60 петель в минуту. Неустанно, как заведенная. Это была машина, первая на свете вязальная машина, созданная англичанином Вильямом Ли. И его судьба во многом напоминает горькую участь изобретателя челнока-самолета. Не найдя признания у себя на родине, он переселился во Францию. Но так и не дождался ни признания, ни даже повторения единственного экземпляра вязальной, или, как ее назвали французы, трикотажной машины.
Расцвет трикотажного производства в мире приходится на недавнее время — последние десятилетия нашего века. За годы, прошедшие с его середины, выпуск трикотажных изделий в мировом масштабе возрос раз в десять, а то и больше. По прогнозам, в начале XXI века трикотажа, вероятно, будут выпускать не меньше, чем тканей. Для этого есть основательные причины. Производительность оборудования в трикотажном производстве чуть не в пять раз выше, чем в ткацком, а труда — раза в три. Объясняется это просто: соединение нитей происходит сразу, одновременно во многих местах. Тонкие и быстрые иголочки, расположенные одна от другой на расстоянии втрое меньшем, чем толщина букв в книге, иголочки с крючками на конце могут сплести что угодно. Чулки-паутинки — запросто. Заметим, что такое вряд ли бы удалось даже самой искусной мастерице ручного вязания.
Специализированные трикотажные автоматы способны выделать узорчатые трикотажные костюмы и пальто, так сказать, почти в готовом виде. Это не говоря уже о простых майках или перчатках. Не требуется никакого раскроя, шитья. И перенастроить трикотажный станок на выпуск другой модели сравнительно легко. Затраты времени на выпуск обновленной коллекции в трикотажном производстве измеряются днями, а в ткачестве — неделями. Но с каждой новой похвалой трикотажу, возможно, кое-кто недоумевает: зачем же мы разглагольствовали о перспективах ткачества? Не вчерашний ли это день текстильного производства, а заодно и швейного?
В Японии с давних пор сохранился странный обряд. Ежегодно
Другое дело, когда в ткацких станках монтируются узлы, подобные действующим в трикотажном производстве, — это позволяет повысить их мобильность. Впрочем, и на трикотажных машинах уже выпускают полотно, напоминающее сотканное. Что касается соединения ткани в костюме, то тут вездесущей нити кое-где дана отставка. Пошли в ход новые прочные клеи. Например, при — уже не скажешь «пошиве» — формировании пальто склеивание вместо сшивания на отдельных операциях ускоряет дело в четыре-пять раз. Швейная машина, которая так и называется «безниточной», соединяет куски ткани, преимущественно синтетической, по-иному — свариванием с помощью ультразвука.
Думается: а не настала ли очередь каких-то новых принципов получения текстильных материалов? И не ткачество, и не вязание, а что же? Скажем сразу: это уже не фантазия, это осуществляется, притом в промышленных масштабах. Как же могут держаться нити, не будучи ни переплетенными между собой, ни связанными? Но ведь мы знаем, как хорошо могут держаться вместе — если не нити — то, по крайней мере, волокна. Силы сцепления между ними довольно значительны. И не разваливаются, и служат долго: к примеру, фетровые шляпы, валенки из войлока. Правда, мы знаем, что войлок образуется благодаря уникальным свойствам шерсти. А смогли бы так же крепко держаться волокна, допустим, целлюлозы?
В обычной вате волокна тоже не расплетаются сами собой, хотя никакая одежда просто из ваты не станет держаться. Так-то так, но если уж на то пошло, то страницы книги, которую вы держите в руках, — из тех же целлюлозных волокон. Но не шить же платья из бумаги, хотя мы упоминали, между прочим, о массовом выпуске зарубежными фирмами бумажных рубашек одноразового пользования. Но речь сейчас совсем о другом. Рулоны бумаги выпускаются совсем не так, как рулоны ткани. Из густой массы на бумагоделательных машинах со скоростью мчащегося поезда… Вот если бы получать таким же образом рулоны готового текстильного материала…
В начале 60-х годов на ВДНХ в Москве открылась выставка текстильных материалов, производимых в странах СЭВ. Они, эти новые, необычные материи, получили наименование «нетканка». Очевидно, они получались не ткачеством. И не на трикотажных машинах. Так как же? Просто перемешивали кучу всевозможных нитей. И они держатся, образуют подобие ткани? Да, если эту мешанину должным образом укрепить. Подобно тому, как бетонную деталь укрепляют стальными стержнями или стальной сеткой. Получается сверхпрочный железобетон. Нетканка также укрепляется армирующей сеткой из прочных нитей, прошивается насквозь, пропитывается клейким раствором.