Почему не иначе?

Успенский Лев Васильевич

Зяблик. Вот, кстати, прекрасный пример того явления, о котором только что шла речь. Русское «зяблик» тесно связано с «зябнуть», «зяблый» — со словами, означающими холод, стужу: птичка эта прилетает одна из первых, самой ранней весной. А латинское «зяблик» — «фрингилла», «фригилла» — так же близко соприкасается с «фригор» — «холод», «фрингерэ» — «мерзнуть». Снова два языка создают слово одинаковым приемом, хотя каждый из своего «материала».

И

Игла. Есть любопытное объяснение

этого слова. Его связывают с «иго» — «ярмо», надеваемое на шею упряжного быка. Если так, то, вероятно, первым значением его было: «деревянный штифт» — «тонкая палочка, которою ярмо закрепляется на бычьей шее.

Игрек. Слово это обозначает греческое «и». Почему греческое? Во французской азбуке звук «и» изображается двумя буквами «i» и «у». Второй знак применяется только в иностранных — главным образом греческого происхождения — словах вместо буквы «ипсилон» (в нашей дореволюционной азбуке ому соответствовала пресловутая «ижица»). Поскольку слово «игрек» французское, ударение должно было бы падать на последний слог. Однако мы получили его через посредство немецкого языка и произносим на немецкий лад — «и'грек».

Идеал. Мы взяли его у французов («ideal») в значении «то, что существует только в нашем представлении как образец высший или цель». Французский же язык позаимствовал его у греков как его основу их «idea» — «образ», «видимое». Отсюда множество наших слов: «идейный», «идеализм», «идеология» и пр. (см. Идея).

Идея. Первоначально греческое «идэа» (от глагола «идэйн» — «видеть») значило «вид», «образ». Потом оно получило значение «мысль».

Идиот. Стоило ли вводить в словарь это слово, нередко употребляемое в качество бранного, грубого? Стоило: у него в высшей степени «благородное» происхождение. Греческое «идиотэс» означало вовсе не «дурень», а «частное лицо». В языке византийского христианского духовенства оно имело значение «мирянин», «нецерковник». Тогдашние «клирики» — священники — презирали мирян, считали их невеждами; слово «идиотэс» постепенно приобрело смысл: «тупица», «неотесанный глупец».

Однако в нашем языке живет и первоначальное значение этого корня. Языковеды именуют «идиомами» (в конце прошлого века говорили и «идиотизмы») непереводимые выражения, которые нельзя передать словами другого языка; например, русское «после дождика в четверг» или «кровь с молоком».

Изба. Вот уж, кажется, чисто русское исконное слово: про домишки других народов даже нельзя сказать «изба», не придав им излишне русского, славянского колорита. А в то же время оно имеет родичей во многих родственных языках: старофранцузское «эстофа» — «баня», немецкое «штубе» — «комната», — все они связаны с тем же древним источником, что и «изба». Первоначально слова этого корня, означали «отапливаемое помещение».

Известь (и извёстка). См. Асбест.

Извиниться. Семь-восемь столетий назад это слово означало «провиниться», но с XIII века уже встречается

в документах в нашем теперешнем значении: «оправдаться», «быть прощенным». Часто употребляемое выражение «я извиняюсь» в смысле «я прошу простить меня» справедливо вызывает протесты: «извиняюсь» может значить только «я прощаю сам себя», что должно быть признано не слишком скромным.

Издеваться. Неясное по составу слово, не правда ли? Это понятно: мы забыли, что в древности глагол «дтти, двати» значил «говорить» (вспомните словечко дескать). «Издеваться» имело значение «вышучивать», «дразнить разными словами».

Излучина. Тесно связано со словом «лук» (см. стр. 164). Древнее «лкъ» («» здесь — древний носовой звук) значило «кривой», «изогнутый». «Излучина» — «изгиб реки», ее «извилина». Близки к этому слова «лукавый» («криводушный»), «лукоморье» («дуга морского берега»).

Изумить. Сложено из приставки «из-» и корня «ум-», с первоначальным значением «свести с ума», «лишить рассудка». Еще в XVIII веке «изумленный» значило «обезумевший». У писателя Л. Ваковского есть повесть об этом времени, озаглавленная «Изумленный капитал». У Пушкина глагол этот встречается и в нашем, новейшем, и в древнем значении.

Изъян. Первая мысль — слово это происходит от глагола «изъять». На деле — ничего подобного. Перед нами переработка иранского слова «zyjan» — «вред», проникшего к нам через тюркские языки. А вот перестановка звуков, метатеза, «зи» на «из», весьма вероятно, произошла в нем под влиянием созвучного глагола «изъять».

Изюм. Турецкое «юзюм» (начальное «ю» в нем такое, как в «Мюнхен») значит «виноград». Сушеный виноград именуется там «кур юзюм». Мы позаимствовали это слово у тюркских народов и вкусный вид «сухофрукта» и его название.

Изящный. «Изъян», как вы только что убедились, никакого отношения к «изъять» не имеет, а вот «изящный», как это ни неожиданно, связано с ним, и очень близко. В старославянском «изъять» имело значение «избрать», «выбрать»; «изящный» значило «избранный», «отборный». В летописи богатырь Пересвет, выделенный русским войском для поединка с Мамаевым воином, называется «изящным иноком» митрополита Сергия, т. е. его «избранником». Вот как с течением времени далеко уходят слова от их первоначального смысла.

Икс. Арабы первые стали математическое неизвестное обозначать буквой. Они избрали для этого свою букву «шэ»: с нее начиналось их слово «шэй» — «нечто». Испанцы, переводя мавританские ученые трактаты, заменили арабский знак своим «х»: в их азбуке он именовался тоже «шэ». Французы, позаимствовав это «х», стали называть его по-своему: «икс». Благодаря им обозначение это приняли и математики других народов Европы.

Именительный (падеж). Это точный перевод, калька, латинского грамматического термина «номинативус» — «казус». «Номинативус» — от «номен» («имя»); падеж этот употреблялся, когда предмет просто назывался по имени.