Почему поют русалки
Шрифт:
Но больше всего Себастьяну не давало покоя другое – откуда убийце могли стать известны события, происшедшие на несчастном корабле, да еще в таких душераздирающих подробностях? Единственным объяснением ему казалось присутствие на судне и самого убийцы.
Возможно ли это? Что, если один из членов команды спрятался во время мятежа и остался в своем укрытии, когда остальные бежали с корабля? Записи в судовом журнале были очень скудными и заносились на его странницы отнюдь не регулярно; может быть, капитан не стал затруднять себя упоминанием имен одного-двух матросов,
– Помнится, вы поклялись никогда больше не переступать порога моего дома, – такими словами он встретил отца, когда тот показался в библиотеке.
Граф Гендон сдернул перчатки и вместе со шляпой и тростью небрежно бросил их на ближайший столик.
– Случилось кое-что важное.
Он вошел в комнату и встал перед погасшим камином, сцепив руки за спиной и покачиваясь с пятки на носок.
– Я никогда не прикидывался святым, – мрачно объявил он сыну. – Думаю, ты не станешь с этим спорить.
Себастьян откинулся в кресле, его взгляд не отрывался от лица графа. Он думал, что прекрасно знает, почему его отец здесь. От человека, который когда-то предложил молодой актрисе двадцать тысяч фунтов отступного за то, чтобы та оставила его сына в покое, не следовало ожидать, будто он станет покорно ожидать предстоящей свадьбы, не попытавшись предпринять все возможное, чтобы предотвратить ее. Себастьян послал отцу холодную улыбку.
– Я и не считаю вас таким.
– В течение многих лет я позволял себе иметь любовниц. Как после бегства твоей матери, так и до него.
– Кэт действительно моя любовница. Но теперь я намерен сделать ее своей женой.
– Помолчи ты ради всего святого, Себастьян! Можешь хотя бы выслушать меня? Мне нелегко говорить об этом. Одной из этих женщин была молодая ирландка по имени Арабелла, Арабелла Ноланд, если быть точным. Дочь священнослужителя, она родилась в небольшом торговом городке к северо-востоку от Уотерфорда. Это местечко называется Каррик-на-Сюере. Слышал о таком?
– Никогда.
– В этом городке появилась на свет Кэт Болейн.
Себастьяна охватило тяжелое предчувствие, хотя он и понятия не имел, к чему клонит его отец.
– И?..
– Арабелла приехала в Лондон со своей сестрой, Эммой. В скором времени последняя вышла замуж за некоего стряпчего по фамилии Стоун, а в дальнейшем обрела кое-какую известность как моралистка, пишущая в стиле Ханны Мор. Возможно, тебе доводилось слышать о ней.
– Доводилось.
– Так вот, я продолжаю. Ее младшая сестра была много красивее и куда как жизнерадостнее. Ни на какое приданое девушки рассчитывать не могли, о нем и речи быть не могло, семья принадлежала к беднейшему дворянству, к тому же ирландскому. Арабелла…
– Стала вашей любовницей? Вы это хотите сказать? Когда это случилось?
– Двадцать с чем-то лет назад. Ты тогда еще и ходить не научился.
Себастьян выпрыгнул из кресла.
– Если
– Позволь, я договорю. Я и Арабелла поддерживали любовные отношения в течение более чем трех лет. В один прекрасный день она сказала мне, что ожидает ребенка.
Себастьян смотрел, как отец отвернулся и, вытянув перед собой руки, оперся ими о каминную полку. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он продолжил:
– Тебе известно, как поступают в таких случаях. Довольно часто. Слуге поручают сдать новорожденного в церковный приход, снабдив небольшой суммой денег. Либо отдают обитателям какой-нибудь жалкой лачуги, чтобы те его вырастили. Но они никогда не выживают. Возможно, в этом-то и было все дело, не знаю. Но я не намерен был идти таким путем. Я подыскал славных людей, семью одного почтенного йомена [32] , и имел самые твердые намерения впоследствии за ребенком… хм, присматривать.
32
Йомены – в Англии XIV–XVIII вв. – крестьяне, которые вели, как правило, самостоятельное хозяйство.
– Но она не захотела расстаться с ребенком, я так понял?
Темный румянец окрасил лицо Гендона.
– Да. Умоляла меня оставить это намерение. Я пытался убедить ее в том, что любой другой вариант нереален. Даже считал, что достиг успеха. Как вдруг неожиданно, за несколько месяцев до родов, эта женщина исчезла. Я приложил все старания, чтобы отыскать ее, но тщетно. Некоторое время спустя мне доставили из Ирландии краткую весть от нее. В записке говорилось следующее: "У вас растет дочка. Не пытайтесь найти нас".
Гендон отвернулся от пустого камина и обернулся к сыну.
– Сегодня утром Эмма Стоун нанесла визит Кэт Болейн, которой, оказывается, приходится теткой. Принесла ей вот что. – Сунув руку в карман, он вытащил две фарфоровые миниатюры и положил их на стол перед Себастьяном. – Сказала, что это портреты отца и матери Кэт.
Женское лицо, изображенное на портрете, было совершенно незнакомым, хотя некоторые черты напоминали лицо Кэт, особенно пикантное противоречие линии изящного носа и чувственной припухлости губ. Второй же портрет изображал самого графа Гендона таким, каким он был двадцать пять лет назад. Себастьян не сводил глаз с парных миниатюр в одинаковых филигранных рамках и чувствовал, как его затопляют ярость и страх.
– Нет!
Он отшатнулся от столика, на котором лежали портреты.
– Клянусь Богородицей! Вы ни перед чем не остановитесь, лишь бы помешать этому браку!
– Ни перед чем, – с разумной правдивостью признался отец. – Но выдумать такое мне бы даже в голову не пришло.
– Не верю! Я не верю вам. Слышите? Не верю!
Гендон судорожно сжал челюсти.
– В таком случае поговори с мисс Болейн сам. Можешь расспросить миссис Эмму Стоун.
– Не сомневайтесь, я именно так и сделаю!