Почему Россия не Америка
Шрифт:
Кроме таких производств, в США остается то, что нельзя перевести в другие страны по политическим или, точнее, стратегическим причинам — то, от чего зависит военная мощь США.
Правда, и оставшаяся в США промышленность значительно превосходит нашу. Это касается и традиционных отраслей, например, добыча каменного угля в США существенно выше, чем у нас. А в производстве пластмасс, бумаги и химических волокон американцы опережают нас в десятки раз. Но все это не работает на экспорт — все это потребляется внутри США. Вообще разница между экспортом из США и импортом достигает сотен миллиардов долларов ежегодно. В пользу импорта! Многие годы американцы вывозили существенно меньше, чем ввозили! Причем значительная по стоимости часть экспорта, так сказать, нематериальна — Голливуд, Майкрософт. Экспортируют и доллары — наличные и даже безналичные.
Недаром,
Это так. Традиционные изделия не хуже, чем в США, делают в других странах на заводах, принадлежащих американцам, и обходятся они дешевле. Поэтому сейчас в США из промышленности остались те отрасли, которые являются монополистами. Американцы стараются не экспортировать уникальную технологию в «дешевые» страны. Так, например, где бы в мире ни была произведена материнская плата компьютера, основой ее является специальный микросхемный набор (чипсет) из США, скорее всего фирмы Intel. Остальные, не уникальные — уже азиатского производства. Практически только в Америке производится и системное программное обеспечение, и процессоры, и большая часть аэрокосмической продукции. По гражданским самолетам США конкурируют только с Европой.
Очень существенный «приварок» американской экономики — интеллектуальная собственность. Программное обеспечение, аудио, видеозаписи — это почти монополия Америки. В мире практически не осталось кинематографа, кроме американского.
Осталось в Америке и производство высокотехнологичного оружия, не только атомного. Немцы и японцы могли бы делать ракеты не хуже, но им пока запрещено. Делали бы и кое-где в «третьем мире», но им тоже не разрешают, разными способами.
То есть в США остались те производства, которых нигде больше нет, поэтому продукцию можно продавать не по рыночной цене, а по той, какую назначишь. Так можно перекрыть дополнительные издержки, возникающие из-за чрезвычайно высокой цены рабочей силы в США. А дочерние подразделения американских фирм со всего света поставляют в головные фирмы, расположенные в США, чрезвычайно дешевую продукцию. В странах пребывания эти филиалы платят невысокие налоги ведь их продукция дешева, а цену на нее назначают из Америки!
Вообще говоря, именно этот опыт можно бы было нам и перенять, не сочтите это за неуместную шутку. Чем внедрять в «третьем мире» социализм, нам надо было строить там кое-какие заводы, но оставлять их в своей собственности. Ну зачем было гонять транспорты с кофейными зернами в СССР для производства растворимого кофе на Московском комбинате? Можно было бы делать его на советском заводе в Гвинее, на зарплате гвинейским рабочим мы бы не разорились.
Ну и еще немало дает американцам то, что во всем мире для расчетов используется американская валюта. Ведь США раздают свои доллары не просто так, а за товары и услуги. Во всем мире оказалось, по разным оценкам, от сотен миллиардов до триллионов долларов — и за каждый американцы что-то получили. За каждую 100-долларовую купюру, попавшую во «внешний мир», США получили товаров на сто долларов, а себестоимость купюры — 11 центов. У других держав с «сильной валютой» тоже есть свои зоны в мире, где ходит их валюта, принося ее «авторам» эмиссионный доход. К слову, допуская вытеснение рубля из стран СНГ, мы кое-что теряем.
В начале книги мы определили, что такое «свободный мировой рынок». Мы рассмотрели ситуацию в России с точки зрения ее привлекательности для производств, предполагая, что перемещение производственного капитала подчиняется закону максимума соотношения выручка/издержки. Кто победил по этому критерию, тот будет работать на заводе и получать зарплату. И этот закон свободного рынка в принципе действителен и для США, и для Японии, и для Западной Европы. Но вот что интересно: уровень доходов, уровень потребления на самом деле никак не связан с местным уровнем издержек! Доход и зарплата не одно и то же! Так, в Турции действуют мировые цены (литр солярки — 64 цента), а зарплата в десять раз ниже, чем в Западной Европе! Это своего рода загадка, даже для самих турок, и разгадать ее можно, только признав, что в зарплате западного рабочего скрыт нетрудовой доход.
История с ГДР
Если
Таким образом, высокий уровень жизни на Западе достигается не за счет собственного производства, а, наиболее вероятно — за счет перераспределения прибылей от производства в «третьем мире». Поэтому в целом новые производства в США и Западной Европе не создаются — это и не нужно, и невыгодно. Наиболее наглядно иллюстрирует сегодняшнюю экономическую ситуацию в странах Запада история интеграции ГДР и ФРГ.
После объединения Германии там происходят парадоксальные вещи. В ГДР ежегодно вкладываются огромные средства, сотни миллиардов марок, но жизненный уровень повысился незначительно, а главное, производство, упав после объединения, так и осталось на нуле. В чем дело, куда идут деньги?
У меня был частный разговор с одним экономистом из западных земель Германии, довольно откровенный, хотя, как мне показалось, сам он, владея информацией, все-таки не привел ее в систему.
Так, он согласился, что восточные земли так и остались отсталыми и дотационными (к дотационным еще почему-то относится земля Бремен). Сразу после объединения из-за дешевизны западных товаров на Востоке полностью развалилось производство, что привело к исчезновению всемирно известных товарных марок. Он упомянул какое-то пиво и колбасный комбинат, я их не запомнил, от себя добавлю фотоаппараты «Практика» и ружья «Зимсон» и «Меркель». Экономист согласился, что это не есть хорошо. Но, по его мнению, процесс производства и торговли — стихийный, сделать что-либо нельзя.
По поводу многомиллиардных вложений он объяснил, что деньги идут на реорганизацию силовых структур (кадры армии и полиции в восточных землях полностью сменены), строительство автобанов и тому подобные стратегические цели. Кое-что делается для благоустройства городов — газоны там, общественный транспорт, уборка мусора — значительная часть новых рабочих мест появилась именно в этой области. Как он сказал, сильно улучшено экологическое состояние индустрии. Какой индустрии, он не сказал. Правда, и не отрицал, что на Востоке без работы каждый четвертый трудоспособный, какая уж там индустрия. Точнее, если заводы не работают, то и экология становится лучше, понятно почему.
Самое грустное, что, как оказалось, никакой государственной программы по интеграции бывшей экономики ГДР в западную нет и не предвидится. Тут он расчувствовался и начал жаловаться на «косей» (восточных немцев). По его мнению, это люди, отравленные социализмом, и должно смениться два поколения, чтобы что-то изменилось. «Представляете, на Востоке машине с западными номерами могут шины проколоть!»
Про себя я подумал: «а чего ж вы ждали? При объединении они совсем по-другому представляли себе „германскую солидарность“! И еще неизвестно, что будет через два поколения». Но чтобы не говорить о грустном, спросил в лоб: а что, собственно, производится сейчас в самой Западной Германии? Ответ был довольно невнятным. Он согласился, что ширпотреб, электроника, автомобили, бытовая техника германских марок — все это производится в других странах. Может быть написано «Germany», а сделано в Сирии. К слову, это не фальшивка: надпись с названием страны означает лишь то, что фирма-производитель зарегистрирована в этой стране.
При сборке «Ауди» и БМВ в Германии выполняется лишь завершающие операции, детали и целые узлы производятся в других странах. «Мерседесы» делают в Словении и Турции!
Что же делают непосредственно в Германии? Он довольно неопределенно говорил о высокотехнологичных операциях, но без деталей. Дескать, у нас высококвалифицированные рабочие. Ну, в ГДР тоже высококвалифицированные, да и у нас неплохие были. За одну квалификацию нигде не платят, платят за купленный товар.
Причина такого отношения инвесторов к бывшей ГДР основана на двух соображениях: во-первых, и в самой Германии сейчас нет смысла создавать новые производства — старые бы сохранить. Во-вторых, территория ГДР по природным условиям еще менее пригодна для развертывания новых производств, чем Западная Германия. Долина Рейна, покрытая виноградниками — исконная земля германцев — напоминает Францию, а Восточная Германия, населенная «онемеченными славянами» (да-да, именно так высказываются порой даже западногерманские политики!), скорее похожа на Польшу.