Почему Всегда Я? Part II
Шрифт:
Ангела посоветовала не задерживаться здесь, так как по дороге они наткнулись на внушительное стадо мертвяков, через которое с трудом смогли пробиться. И мертвые — однозначно двигались сюда.
Привет от реальности, о которой совсем позабыли выжившие.
…Духи войны витали над фортом, как в доказательство что люди никогда не перестанут уничтожать друг друга. Бывшая Армия — превратившаяся в «Жнецов» и приобретшая значительные силы с начала постапокалипсиса; «поднявшись» на взятие в плен выживших и использование рабского труда — была разбита окончательно. Вероятно, такой удар и общее стечение обстоятельств — навсегда уничтожили нечто большее,
Уцелевшие же люди Странника, Его названная семья — не чувствовали ничего, кроме всеобъемлющего горя. Растерянности. И полного опустошения. О какой радости, от якобы «победы» может идти речь? Просто… они живы. А кто-то — нет. Вот и все…
…Духи войны витали над фортом, как в доказательство что люди никогда не перестанут уничтожать друг друга. Бывшая Армия — превратившаяся в «Жнецов» и приобретшая значительные силы с начала постапокалипсиса; «поднявшись» на взятие в плен выживших и использование рабского труда — была разбита окончательно. Вероятно, такой удар и общее стечение обстоятельств — навсегда уничтожили нечто большее, чем подразумевалось под понятием «Жнецы». Начавшееся противостояние, с небольшого по масштабам армии, Форта-Саншайн в Колорадо; продолжившееся в неравной борьбе одного психа-одиночки с голубыми глазами на территории всей пустоши; и закончившаяся в Северной Каролине — полным «обезглавливанием гидры». Форт Брэгг пылал в огне, усыпанный трупами, темнеющий воронками от взрывов и заваленный обломками — похоронив в себе множество людей, идей, идеалов и возможностей для будущего. Навряд ли кто-нибудь из оставшихся в живых в то утро, отдавал себе отчет в том, что положение только ухудшится. Силы, внушавшей страх — больше не существовало. На ее смену придут обыкновенные банды — желающие урвать себе кусок побольше и послаще. Рейдеры — не признающие ничего кроме грубой силы и бесконечно дерущиеся за горсть провизии. Но это все будет потом. Когда-нибудь. Не сейчас… Не сейчас…
Уцелевшие же люди Странника, Его названная семья — не чувствовали ничего, кроме всеобъемлющего горя. Растерянности. И полного опустошения. О какой радости, от якобы «победы» может идти речь? Просто… они живы. А кто-то — нет. Вот и все…
— Прекрасное зрелище, тебе не кажется?
Смерть возникла за спиной Зеда. Стояла неподвижно со сложенными руками в аристократичном манере и отрешенным взглядом — никуда конкретно не смотревшим. Зед медленно повернулся, уставившись на Святую презрительным и уничтожающим взором.
— Прекрати… — отвернулась она, слегка поморщившись. — Я сделала, что могла…
Огромный пес, с перепачканной в крови мордой — застывшей твердой коркой на шерсти; с сильно израненными лапами и телом — приблизился
— Не смеши меня. — спокойно произнесла Святая и сделала один единственный шаг ему навстречу. Взгляды двоих созданий не из этого мира, столкнулись в немой борьбе. — Хочешь вслед за своим другом? — уголок рта Смерти нервно дернулся.
Зед фыркнул и наградил ее презрительным взором, «сверху вниз». Смерть устало опустила голову, хмыкнув:
— …Твое решение будет иметь последствия… — Зед не отреагировал, — …И ты, конечно же в курсе… — Санта Муэрто запустила бледную ладошку в волосы, поправляя иссиня черные локоны, — Никто из «иных» не сможет вернутся в свою обитель — влюбившись в смертного…
Прозвучало так, словно Смерть процитировала какое-то древнее правило или наказание. Зед уже отвернулся и не спускал глаз с маленькой женщины — сидящей у тела Странника.
— Ты проживешь отпущенный этой оболочке срок, ты понимаешь? А после…
Пес направился прочь, не обращая внимания на слова ее.
— Скор! Подожди! — она подалась следом, — Я действительно сделала что могла!
Зед застыл, а затем резко развернулся на месте, утробно зарычав и оскалив немаленькие зубы — совершенно не похожие на собачьи.
— И как я по-твоему должна была поступить?! Ты видел в каком Он был состоянии?! Да Он бы никогда меня слушать не стал!
Зед степенно выдохнул и выпрямился.
— …Никогда бы не поверил, что я ни причем… — Святая устало обронила голову и измученно прикоснулась к лицу — спрятав его в ладони, — Как же вы мне надоели, со своими…
Она умолкла, так и не сумев подобрать нужного слова. Зед долго стоял неподвижно, но все же приблизился к ней вплотную и осторожно прикоснулся влажным холодным носом ее руки. Она машинально положила руку ему на голову:
— Тебе кто-нибудь говорил… до чего же ты милый в этом обличии? — тихо и удивленно шепнула Смерть. — Тебе чертовски идет… Хотя, мог бы и во что-нибудь «разговаривающее» обратится. — усмехнулась она. — И прекращай вести себя как собака…
Женщина медленно опустилась сначала на колени, и затем присела — обняв колени руками. Пес повернулся и уселся рядом — устремив взгляд бледно-голубых глаз в ту же сторону, что и она. На бездыханное тело Того, кто не боялся что-то менять и идти против всех и вся.
— Ты же поэтому, привел свою смертную к Нему, да? Потому что вы похожи?
Зед тяжело вздохнул.
— Чувствуешь? — с невыразимым восторгом, в мешанине с горькой тоской, прошептала брюнетка, — Свежий ветер…
Зед потянулся мордой вверх, втягивая воздух ноздрями.
— …Я… тоже чувствую… — она прикрыла глаза, ненадолго замолчав. — Стыдно признаться… но я не знаю, что дальше… — внезапно добавила Смерть. Зед взглянул ей в лицо, совсем «по-собачьи», в пол оборота повернув голову: — Я не хотела, что бы Он уходил. Но Он — хотел.
Пес с каким-то нервным переминанием на месте — сильнее развернулся к Святой и вопросительно уставился на нее.
— Да. Не смотри на меня так. Я и в правду не знаю — вернется ли «Предвестник» вновь… На «своих» условиях, еще не один Вечный не уходил. Если, нет… что ж…
Она не договорила, устремив взор полный грусти, к безоблачному небу.
— …Поехали домой… — Нэнси положила маленькую ладошку на плечо Клементины, отрешенно смотревшей в одну точку перед собой.
— Куда?
— Домой. — жалобно произнесла Штурман и вновь утерла лицо, но слезы опять и опять чертили линии на запачканной мордочке.
— Нет больше дома.
— Клем…
— Прости Нэн. — Клементина поднялась на ноги, прерывисто вздохнув, — У меня есть дела.